Владыка башни

— Вы — единственный выживший, — сказал Аль-Сорна пленнику, присаживаясь на табурет напротив него. — Тот, кого я вырубил первым, тоже, скорее всего, выжил бы. Но боевая кошка моего друга не всегда послушно ему повинуется.

Человек продолжал злобно пялиться на него. «Страха почти нет, одна ненависть», — подсказала песнь крови.

— Три недели назад на корабле приплыли десять кумбраэльцев, — продолжил Ваэлин. — Охотники-промысловики, потому и с луками. Якобы прибыли в Пределы за медведями, чьи когти и мех ценятся столь высоко, поскольку этих зверей в Королевстве все меньше. Убедительная история.

«Чуть страха, все та же ненависть и немного мрачного веселья».

— Итак, — спросил Ваэлин, — бог или золото?

«Страх увеличился, появилась неуверенность». Пленник нахмурился, его эмоции смешались, чтобы в итоге вылиться в презрение.

— Значит, бог, — заключил Ваэлин. — Слуги Отца Мира явились на север в жажде прославиться, убив Темного Меча.

«Замешательство усилилось, страх возрос… И там еще что-то, некое эхо… Нет, скорее — запах: слабый, но едкий, такой знакомый и такой мерзкий… он глубоко засел в его памяти, так глубоко, что сам хозяин почти не осознает его присутствия».

— Где он? — требовательно спросил Аль-Сорна, глядя прямо в глаза лучнику. — Где этот ведьмин ублюдок?

«Озадаченность и презрение, считает меня безумцем. А еще… сомнение и подавленное воспоминание».

— Тот человек, который и не человек вовсе, — мягко продолжил Ваэлин. — Нечто, что рядится в тела других людей, словно в маски. От тебя им воняет.

«Ага, волна страха и понимание».

— Ты его знаешь. Ты его видел. Кто он сейчас? Такой же лучник, как и ты?

«Остался лишь страх».

— Солдат?

«По-прежнему только страх».

— Священник?

«Ужас взметнулся, словно в костер плеснули маслом… Значит, священник. Нет-нет, не то. Однако какого-то священника он все-таки знает — и боится его».

— Твой священник отправил тебя сюда. А ты знаешь, что он отправил тебя и твоих братьев на смерть?

«Гнев, окрашенный смирением. Они все знали». Вздохнув, Ваэлин поднялся на ноги.

— Я довольно поверхностно знаком с Десятикнижием, как ты понимаешь, однако у меня есть друг, который знает его от буквы до буквы. Посмотрим, получится ли у меня. — Он прикрыл глаза, вспоминая одну из многочисленных цитат Ривы. — «Да не потерпят любимые Тьмы. Ибо не может человек знать Отца и знать Тьму. Познав Тьму, он отрекается от своей души».

Он взглянул на пленника и почувствовал то, на что рассчитывал: стыд.

— Ты смотрел в его глаза и видел чужого, — продолжал он. — Кем он был раньше?

Пленный отвернулся, взгляд затуманились, все его чувства словно притупились. «Стыд и осознание». Узник зарычал, замотал головой, пытаясь выговорить слова искалеченным ртом. Слюна так и летела во все стороны, когда он вновь и вновь повторял одно и то же исковерканное слово, пока оно не сделалось понятным:

— Лорд.

* * *

— Посадите его на баркас, идущий на север, — приказал Ваэлин Адалю, выходя наружу. — Пусть его там отведут в лес и отпустят с луком и колчаном стрел.

— Зачем? — в замешательстве спросил Адаль.

— Он охотник. Глядишь, повстречается с медведем, — ответил Ваэлин, направляясь к своей палатке.

Там он обнаружил Норту со Снежинкой и Алорнис. Та почесывала кошке живот, а зверюга мурлыкала от удовольствия, будто домашняя кошка.

— Какая же она красивая, — сказала Алорнис.

— Это точно, — кивнул Норта. — Жаль у нас нет подходящего кота, чтобы появились такие же красивые котята.

— Ну, где-то же есть, — возразила Алорнис. — У них наверняка есть дикие предки.

— Даже если и так, поди сыщи их во льдах, — проговорил Ваэлин, принимая от Норты чашку воды.

— Пленник что-нибудь сказал? — поинтересовался Норта.

— Куда больше, чем хотел, но меньше, чем хотелось бы мне. — Аль-Сорна покосился на мешок Норты, заметив прислоненный к нему меч.

— Подарок госпожи Дарены, — объяснил брат. — О котором я ее попросил. Мужчине, который идет на войну, нужно оружие.

— Война больше не твоя забота, учитель. Не помню, чтобы я посылал рекрутеров на мыс Нерин. Ты принадлежишь своей семье.

— Моя жена считает, что наша семья будет в безопасности, только если мы окажем помощь общему делу.

— Вы?

— Идем. — Норта хлопнул его по плечу. — Ты должен кое с кем познакомиться.

На краю лагеря их ждали четверо, одного из них Ваэлин узнал. Плетельщик стоял, опустив глаза, его пустое, но добродушное выражение лица сменилось глубокой досадой, а руки машинально подергивались.

— Зачем ты его притащил? — спросил Ваэлин у Норты. — Не создан он для войны.

— Да никого я не тащил, он сам пришел и, сколько мы его ни увещевали, уходить не желает. Только надо ему дать немного льна или бечевки, чтобы мог что-нибудь плести.

— Ладно, добудем.

— Это — Кара, — представил Норта худенькую кареглазую девушку лет шестнадцати, стоявшую рядом с Плетельщиком. При взгляде на нее Ваэлин вспомнил девчушку, выглядывавшую из-под отцовского плаща в разрушенном городе.

— Милорд, — тихо проговорила она, глядя в сторону. Несмотря на ее застенчивость, песнь крови свидетельствовала о стойкости. «Не знаю, в чем ее дар, но он наверняка силен», — понял Ваэлин.