Владыка башни

— Именно, — ответил Френтис. «В мой дом».

— Кажется, эти новые мерим-гер о многом осведомлены, — продолжила лоначка. — Скорее всего, они знают, где находится Дом твоего ордена.

— Это точно. — Френтис забросил сумку на плечо и зашагал на север.

— Они на него нападут, — не унималась Давока, пристраиваясь следом. — Если уже не напали.

— Значит, мы не должны терять времени. — Боль в боку вспыхнула с новой силой, Френтис зашипел, но не остановился.

* * *

К полудню добрались до реки и устроили небольшой привал. Крысятник и Дергач с проклятьями повалились на песок. Френтис стянул рубаху и принялся менять повязку. Давока подошла взглянуть, поморщилась и пробормотала что-то на лонакском.

— В чём дело? — спросил её Френтис.

— Твоя рана... — Она запнулась, подбирая слова. — Выглядит очень плохо.

— Загноилась, знаю, — ответил он, осторожно ощупывая разрез. Оттуда сочилась сукровица, края раны опухли и покраснели, под кожей появилась паутинка красных нитей.

— Я могу это вылечить, — сказал она, оглядываясь вокруг. — Только нужны кое-какие травы.

— Нет времени искать. — Френтис выкинул грязные бинты и достал из сумки новые.

— Давай помогу. — Давока взяла бинт, обмотала вокруг его талии и завязала. — Если не лечить, ты долго не протянешь.

«Надо же, убит принцессой, — подумал он. — Подходящий конец для такого, как я».

— Нам нужно идти, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Следуя вдоль русла, они двинулись на восток. Держались в тени деревьев, в стороне от берега. Через какое-то время заметили дрейфующую по течению барку с непривязанным такелажем. Парус безвольно обвис, покрывая палубу, на которой не было видно ни единого человека.

— Что это значит? — удивился Арендиль.

— Что мы почти добрались, — ответил Френтис. — Барки редко заплывают так высоко против течения, разве что для того, чтобы доставить в орден провизию.

Пройдя ещё милю, они увидели столб чёрного дыма, поднимавшийся из-за деревьев. Френтис сорвался на бег. Давока что-то кричала ему вслед, но он упорно продолжал бежать, хотя рана горела огнём, а глаза заволокла пелена. Остановился он, только когда наткнулся на лежавший у дерева труп в синем плаще, с незнакомым, белым как мел лицом. «Совсем мальчишка, наверное, только-только прошёл посвящение». У правой руки брата лежал меч, покрытый засохшей кровью. На груди парнишки расплылось бурое пятно, вся земля вокруг была пропитана кровью.

— Что есть смерть? — прошептал Френтис. — Смерть — это врата в мир Вовне и единение с Ушедшими. Это начало и конец. Страшись её и желай её.

Он поднялся на нетвёрдых ногах, смахнул пот, заливавший глаза, и побрёл дальше. Вскоре он обнаружил в лесу ещё двенадцать тел, все — куритаи. Некоторые были ещё живы, Френтис их прикончил. Ещё через сотню ярдов он нашёл тело другого брата: высокого мужчину, из груди которого торчали две стрелы. Мастер Сментиль, безъязыкий мастер-садовник. Он всегда отпускал Френтиса, когда тот ещё мальчишкой пробирался в сад за яблоками. Какие же они были сладкие!

Тут ему на глаза попалось нечто очень странное: ещё один мёртвый куритай, но не на траве, а на обломанном суку футах в десяти над землей, под ним уже натекла лужа крови.

Френтис пошатнулся от приступа боли и жара. С усилием отвёл глаза от кровавого зрелища, затем прошёл ещё несколько шагов и упал на колени. «Нет!» Принудил себя ползти вперёд, натыкаясь на новые и новые трупы в синих плащах. «Мне нужно домой».

— Брат? — Голос был тихим, осторожным и знакомым.

Френтис, тяжело дыша, повалился на спину. В глаза ударил луч, пробивавшийся сквозь листву, затем чья-то массивная тень заслонила солнце.

— Если бы я был мнителен, — продолжил мастер Греалин, — я усмотрел бы в твоём возвращении в орден в такой день нечто подозрительное.

Тень исчезла, и Френтис почувствовал, как его подняли и понесли, при этом голова его бессильно болталась в такт шагам.

* * *

Он проснулся в темноте от прикосновения чьих-то пальцев к своей ране.

— Лежи спокойно, — произнёс голос Давоки. — А то все сваливается.

Френтис послушно расслабился. Он лежал на мягком ложе из папоротника, над головой был навес из какой-то ткани.

— Из плаща толстяка получилось отличное убежище, — продолжала Давока, вытирая руки и присаживаясь рядом на корточки. Френтис опустил взгляд на рану, и его чуть не вырвало: там копошились белые извивающиеся личинки.

— В лесу много мёртвого и полно всякой гнили. Белые черви едят только мёртвую плоть. Пройдёт день — и они очистят твою рану, — пояснила Давока, положила ладонь ему на лоб и удовлетворённо кивнула. — Жар спадает, это хорошо.

— Где... — Френтис поперхнулся и сглотнул слюну. — Где мы?

— Забрались поглубже в лес. Здесь такие старые деревья.

— А толстяк? Он был один?

— Один, — флегматично кивнула Давока. — Скажу ему, что ты очнулся.

За прошедшие годы мастер Греалин нисколько не уменьшился в объёме, только глаза запали. Он поместил свои телеса рядом с ложем Френтиса, толстые брыли свисали с пухлых щёк.

— Что с аспектом? — без предисловий спросил Френтис.