Владыка башни

– Лучше заткнись, Маэзер! – рявкнул старик. – И ты тоже, Каэзер. Ваша дорогая усопшая матушка была мне хорошим советчиком, вы же оба только и делаете, что блеете о великих сражениях, мечах да боевых конях. – Он в упор посмотрел на молодого воина, и тот отвёл глаза. – Их мать, – пояснил владыка Ваэлину, – выскочила замуж за именитого ренфаэльского рыцаря. В те дни у меня ещё был сын, поэтому я не видел в этом большой беды. Но затем этот остолоп заразился сифилисом и сошёл в могилу, не оставив мне наследника. И теперь я вынужден иметь дело с этими двумя баранами.

– Позвольте узнать, милорд, чего именно вы добиваетесь? – спросил Ваэлин. – Полагаю, мы оба хорошо понимаем, что у вас нет ни малейшего намерения связывать свою судьбу с нашим врагом, а у меня нет времени на расшаркивания.

Дарвус подался вперёд и облизнул губы тонким розовым языком. «Если Янус был совой, то этот – настоящая змея».

– Убирайтесь вон! – гаркнул владыка своим племянникам, и те, поклонившись, вышли из шатра. Они двигались синхронно, словно в танце. – Нет, Марвен, ты останься, – остановил Дарвус графа. – Мне потребуется свидетель нашего маленького соглашения. – Он скользнул взглядом по Дарене, потом продолжил: – Недавно один из моих шпионов встретился с человечком из Пределов. С управляющим какого-то протухшего горняцкого посёлка. Кажется, с ним неважно обошлись.

Ваэлин услышал тихий шёпот Дарены: «Идисс».

– На свою беду, мужик напился в одном из портовых кабачков Студенца, – продолжал Дарвус, – но перед тем успел поведать одну любопытную историйку…

– Лорд, я же говорил, что у меня мало времени, – перебил его Ваэлин.

– Золото, – медленно протянул старик, не сводя глаз с Дарены. – А вы, госпожа, такая скрытная. – Дарвус наклонился, снова облизнув губы. – Один из уроков, которому учит долгая жизнь, заключается в том, что шанс обогатиться приходит и уходит, словно морской прилив, а Нильсаэль находится слишком далеко от золотой волны. Но только не в этот раз. На сей раз мы получим свою долю.

– Есть веские основания для сохранения этого секрета, – сказала Дарена. – И они касаются не только Пределов, но и вашего фьефа.

– Время секретов закончилось, – отрезал Дарвус. – У наших дверей собралась стая волков, а лорду Ваэлину позарез нужны мои солдаты.

– Так чего же вы хотите? – спросил Ваэлин, теряя терпение.

– Моя дорогая усопшая сестра, разумная мать этих двух баранов, частенько повторяла, что золото течёт сквозь пальцы, словно вода. Богатеет не тот, кто его добывает, а тот, кто продаёт ему кирку. – Костлявые пальцы забарабанили по подлокотнику. – То золото, которое добывается в Пределах, должно продаваться в нильсаэльском порту.

– Это всё? – спросила Дарена.

– В общем, да, госпожа. – Старик кивнул, растянув в усмешке губы.

«Когда каждая унция золота будет продаваться в его фьефе, – подумал Ваэлин, – туда съедутся купцы вместе со своими приказчиками и кораблями, полными товаров. В скором времени фьеф этого змея сделается богатейшим в Королевстве. Янус был бы впечатлён».

– Ваши условия нам подходят, милорд, – сказал он Дарвусу. – В том случае, если соглашение будет утверждено короной.

– Короной, говоришь? – заперхал старик, поднял тощую руку и твёрдо указал пальцем на Ваэлина. – Есть только одна голова, которой корона теперь придётся впору, и сейчас я смотрю прямо на неё.

Глава вторая Лирна

Капитан Белорат оказался искусным игроком в кешет, он тонко чувствовал малейшие нюансы игры и умело использовал наиковарнейшие стратегии, что и отличает по-настоящему опытного противника от прочих. Лирна разбила его за двадцать ходов. Можно было бы обойтись и пятнадцатью, но она решила не унижать капитана на глазах у команды.

Пират сердито зыркнул на неё поверх доски, быстрым движением смахнул свои оставшиеся фигурки:

– Сыграем ещё!

– Как пожелаете, – ответила Лирна и убрала свои.

При всём мастерстве капитан не владел основополагающим принципом кешета, а именно – стратегией расстановки фигурок. Каждый его ход просто следовал из предыдущего. Выигрыш был у Лирны в кармане уже в тот самый момент, когда он свалял дурака и не выставил достаточное количество копейщиков на левой стороне доски, чтобы противостоять копейщикам Лирны, которыми она и атаковала его через шесть ходов. «Игра кончается тогда, когда ты ставишь на доску первую фигурку», – говаривал Лирне отец много лет назад, когда только начинал учить пятилетнюю девочку игре, слишком сложной для большинства взрослых. Через год она разгромила его в эпической партии, длившейся сто двадцать три хода, которая, без сомнения, вошла бы в анналы, если бы имелся хотя бы один свидетель. После того случая они с отцом ни разу больше не играли, а доска с фигурками таинственно исчезла из комнаты маленькой Лирны.