Владыка башни

Пони, которого получила Лирна, скоро заставил её с тоской вспоминать несчастного Воронка. Животное имело отвратительный норов, то и дело самовольно переходило в галоп или вставало на дыбы, когда ему что-то мерещилось. Спина у него была самой бугристой из всех лошадиных спин, на которых приходилось сидеть Лирне. Тонкое лонакское седло из козьей шкуры ни в коей мере не способно было защитить благородное седалище, и Лирна чувствовала себя так, словно скачет на куче камней, прикрытых ветхой простынкой. Смолену его пони тоже, судя по всему, не пришёлся по душе: лорд-маршал весь извертелся, когда они ехали прочь от деревни Серых Соколов, тогда как Соллис и Иверн держались в сёдлах совершенно спокойно. Как и Давока – казалось, она знала своего пони всю жизнь. Лоначка пустила его резвой рысью, стремясь покрыть до темноты как можно большее расстояние. Прежде чем они углубились в холмы к северу от долины, Лирна оглянулась на деревню, гадая, найдёт ли дочь Альтурка локон золотых волос, спрятанный в узкой, доступной лишь для детской ручки щели между камнями в женском доме.

– Надеюсь, с вами прилично обращались, господа? – спросила Лирна мужчин, когда они пересекали неглубокий ручей.

– Если не считать мучением полное молчание, ваше высочество, – ответил Иверн.

– Ну, для тебя-то это действительно мучение, – буркнул Соллис.

– Хорош болтать, – оборвала их Давока. – Нужно успеть к порогам до захода солнца, – и она пустила пони в галоп, принуждая остальных следовать за ней.

Долгое сидение в седле утомило Лирну, однако она чувствовала себя уже не так паршиво, как прежде. Спина и ноги болели заметно меньше, а бедра стали менее чувствительными к лошадиным рёбрам. Принцесса заметила, что и в седле она сидела теперь более уверенно: если прежде ей приходилось изо всех сил стараться, чтобы не свалиться, сейчас она двигалась вместе с конём, хотя её всё ещё пугал галоп, при котором волосы развевались на ветру, а копыта громко стучали по земле. «Скоро сделаюсь настоящей лоначкой», – усмехнулась она про себя.

До порогов добрались уже к вечеру. Бурный поток в пятьдесят шагов шириной тянулся в обе стороны, насколько хватало глаз. Давока повела их по берегу на восток, пока они не достигли широкого плёса, где течение было потише.

– Но здесь же все равно нет брода, – заметил Соллис.

– Пони умеют плавать, – ответила Давока. – Люди – тоже.

– Эм-м… – тихонько произнесла Лирна.

– Течение слишком быстрое, – продолжал спорить Соллис, – надо поискать другое место.

– Нет времени, – отрезала Давока, спешилась и повела пони к реке. – Сентары наверняка уже взяли наш след. Мы переплывём тут.

– Я не смогу, – пискнула Лирна, уставившись на пенные буруны.

– У нас нет выбора, королева. – Давока приготовилась прыгнуть в воду.

– Я же сказала, что не могу! – закричала Лирна явно озадаченной Давоке. – Я не умею плавать!

– Совсем-совсем не умеете, ваше высочество? – спросил Иверн.

– Уж простите великодушно, что ещё младенцем не вступила в ваш орден, брат! – огрызнулась Лирна. – Моим учителям и в голову не приходило, что принцессе может пригодиться умение плавать.

Иверн даже попятился, но все равно не смог вполне подавить улыбку:

– А вот бы и пригодилось, как видите.

– Придержи-ка язык, брат! – рявкнул Соллис.

– Но нам обязательно надо на ту сторону, – стояла на своём Давока.

– Лично я согласна с братом Соллисом. – Лирна скрестила руки на груди, стараясь говорить как можно более властно. – Нужно подыскать другую переправу, не такую глубокую… – Она замолчала, увидев, что Давока решительно направилась к ней. – Не смей! – выкрикнула она.

Лоначка быстро нагнулась, взвалила Лирну на плечо и вернулась к реке.

– Даже горные обезьяны умеют плавать, а их никто не учит.

– Брат Соллис, я приказываю вам… – только и успела заорать Лирна, как оказалась в реке.

Ледяная вода, в которую она тут же погрузилась с головой, обожгла кожу. На Лирну навалилась глухота, вокруг было лишь облако пузырьков, а потом её вдруг вытолкнуло на поверхность, где она судорожно начала хватать воздух ртом. Соллис оказался прав: река была слишком быстрой. Лирну успело отнести футов на двадцать вниз по течению, прежде чем она, бултыхая руками и ногами, не нащупала каменистое дно. Ползком выбралась на берег, дрожа и отплёвываясь. К ней тут же подбежал Смолен и заботливо помог подняться.

– Ты оскорбила её высочество! – накинулся он на подошедшую Давоку.

– Видишь, – обратилась та к Лирне, не обращая на Смолена внимания. – Ты тоже уме…

Лирна размахнулась и со всей силы двинула её в челюсть. Лоначка даже не пошатнулась, а кулак Лирны свело болью.

Воцарилась полная тишина. Смолен положил руку на рукоять меча. Лирна, морщась, потрясла рукой. Давока потёрла скулу, где уже начинал наливаться кровоподтёк, затем крякнула и скривила губы в ухмылке.

– Держись в следующий раз за шею пони, и все будет хорошо, – посоветовала она Лирне и пошла прочь.

* * *