Владыка черных песков [СИ]

— Благодарю за службу. — Черный минотавр благодарно кивнул и сжал пальцы правой руки на аппарате. — Можешь быть свободен.

— Служу Республике. — Стукнул себя кулаком в грудь солдат и чеканя шаг, удалился к выходу.

«Побольше бы таких…».

— Один? — Приложив трубку к голове, Муэрто заговорил в микрофон, ожидая услышать голос одного из соратников, в данный момент находящегося далеко от столицы.

— «Что там у вас происходит?». — Однорогий минотавр был недоволен, что даже не пытался скрыть за вежливыми интонациями.

— Смена власти, друг мой. — Усмехнулся главнокомандующий. — Народ бунтует и жаждет крови.

— «Давай без лишних подробностей». — Голос в динамике стал напряженным.

— Вчера вечером стало известно о потерях армии во время первого дня штурма Нового Рима, а так же о приказе «пленных не брать». — Черный минотавр скривился, будто целиком проглотил лимон. — Потом «пиратские» радиостанции начали вываливать компромат, нарытый на каждого из нас… за исключением Лимон. Госпожу Хард выставили невинной жертвой тирании министров, которые приказали похитить кобылку из собственного дома, а затем заставили помогать в осуществлении своих гнусных планов, угрожая за неповиновение каждые пол часа расстреливать по котенку.

Слушавшие монолог министры, синхронно закашлявшись стали переглядываться, а глава контрразведки прикрыл морду ладонью.

— «Пожалуйста, Муэрто, скажи что о котятах ты сам придумал». — Подозрительно хриплым голосом произнес Один.

— На самом деле говорилось о жеребятах и сиротах. — Махнул рукой черный минотавр, не заботясь о том, что собеседник этого жеста не увидит. — Просто я решил добавить происходящему немного комичности.

— «Отвратительный из тебя юморист». — Констатировал министр. — «Насколько все плохо?».

— Под стенами резиденции совета, уже собралась яростная толпа с плакатами и разнообразным оружием, а судя по тому что докладывают из других городов, Республика полностью парализована. — Тон Муэрто сменился, выдавая скопившуюся усталость. — Стража повсеместно переходит на сторону мятежников, военные колеблются, но как минимум половина, стрелять по гражданским точно откажется. Рунные маги нас бросили, стоило начаться беспорядкам, а «Маршал» вообще не отзывается, что делает «железную гвардию» практически бесполезной.

— «Иными словами…». — Один не стал договаривать фразу, но за место него, это сделал сам главнокомандующий.

— Нас «слили». — Откинувшись на спинку кресла, черный минотавр прикрыл глаза. — Выкинули как отработанный материал, стоило только выполнить свою задачу.

— «Сражаться ты не собираешься?». — Министр скорее утверждал, нежели спрашивал.

— Мог бы, и возможно даже успешно. — Муэрто усмехнулся. — Только вот, подавление народного бунта, полностью разорит Республику, откинув ее на десятилетия назад… А ведь мы все это начинали, именно ради народа.

— «Что мне следует делать?». — Собеседник был сосредоточен и готов исполнять приказы.

— Отзови Тореро… Начни переговоры с зебрами, постарайся укрепиться в Бастионе. — Немного помолчав, главнокомандующий добавил. — Нас допросить у них не получится, а ты сможешь правильно распорядиться оставшимися ресурсами… Во славу республики. Отбой связи.

— «Во славу республики». — Отозвался голос из динамика, после чего в трубке стал слышаться только монотонный писк.

Выпустив из пальцев телефонный аппарат, Муэрто запустил кисть во внутренний карман мундина и извлек оттуда небольшой четырехзарядный револьвер. Взведя курок, он окинул взглядом саратников, проделавших те же манипуляции, (кроме самого молодого, впавшего в состояние, в котором не замечал ничего происходящего вокруг).

— Не буду произносить громкие речи, их время уже прошло. — Главнокомандующий вскинул руку и выстрелил, попав точно в висок «слабого звена». — Спасибо за службу.

* * *

Еще до восхода, Лимон была разбужена своим «охранником», приставленным к министру сельского хозяйства, как и еще пятеро молчаливых громил, для слежки и контроля. Земной пони не позволили толком привести себя в порядок и позавтракать, практически силой затолкав в военную форму, а затем посадив в самоходку с бронированными стенками.

Объяснять кобыле такие вещи как «что происходит» и «куда они едут», никто не спешил. Впрочем, привыкнув к своему полуофициальному положению пленницы, Лимон уже долго не задавала таких вопросов, предпочитая делать то, что ей говорят и улыбаться, находясь на публике.

Поудобнее устроившись на широком сидении, кобыла задремала, выкраивая еще несколько минут сна. В конце концов, ничего больше в дороге делать было нельзя.

Внезапно транспорт остановился, снаружи раздались крики и вроде бы даже выстрелы, а затем железная дверца распахнулась, впуская в салон представительской самоходки, прохладный утренний воздух.

— Лимон Хард? — Осведомился чей-то незнакомый голос, в то время как его обладатель светил в мордочку земной пони ярким белым лучом.

— Да, это я. — Щурясь и моргая, но при этом гордо выпрямив спину, ответила министр сельского хозяйства, даже и не думая подниматься с сидения.