Владыка кошмара (СИ)

Собственно, то же самое можно сказать и касательно моих собственных познания о природе всего происходящего. Всего несколько пятен чернели на полотне моего понимая мира за границей сновидения и его природы. Отдадим этим пятнам или лакунам должное — они были довольно глубокие и, если быть неосторожным, в них довольно просто можно было провалиться с головой и сломать себе шею, но вообще я уже более или менее уверенно стоял на ногах.

И вот сейчас у меня появится новая опора.

…Думал я, пока не перелистнул очередную страницу и не увидел на ней единственную фразу:

«Крепись».

И всё.

Я сморгнул.

…Лаконичное замечание, ничего не скажешь.

Я пролистал следующие страницы — они были сокрыты пеленой тумана. Вернулся на эту. Всмотрелся.

«Крепись».

Ну ладно.

Я покачал головой, закрыл записную книжку и размялся.

Бывает.

По всей видимости восьмой ранг… Восьмой же, да? Вроде. Сбился со счёта… Был промежуточным. Я стал сильнее, но мой предшественник ещё не может раскрыть мне новую информацию.

С одной стороны, это было прискорбно, а с другой косвенно говорило о том, что следующая его запись обещает быть особенно важной, монументальной и опасной.

Жду… не дождусь.

Я вышел из кабинета и двинулся в сторону арсенала. Прежде чем снова спускаться в подвал мне захотелось проверить зеркало.

Последнее было на прежнем место и с виду совсем не изменилось, но стоило мне в него посмотреть, и по спине у меня молнией пробежала холодная дрожь.

Я шагнул вперёд.

Сглотнул.

Фигура… та самая, которую я видел в прошлый раз… стала ближе.

Теперь она стояла прямо за дверью у меня за спиной. Я не видел её целиком, только половину или треть — костюм в чёрную полоску, плечо, лакированную туфлю. Грубые, кожаные чёрные перчатки.

И больше ничего.

Всё это торчало с правой стороны дверного проёма всего в нескольких метрах у меня за спиной.

Фигура была неподвижной.

Я обернулся.

Её не было.

Тогда я сделал глубокий вдох и, продолжая смотреть в зеркало, стал медленно пятиться. Между делом в моей руке появилась булава. Когда между нами оставались считанные сантиметры, я быстро сориентировался в зеркальном отражении, крутанулся всем своим телом и ударил.

Краем глаза я продолжал следить за зеркалом. Происходящее в его овальной плоскости предстало мне, словно в замедленной съёмке. В тот самый момент, когда булава разбила стену, случилась оптическая иллюзия, и фигура исчезла.

Я немедленно отпрянул, ударился спиной о другую сторону дверного проёма, затем быстро вышел в зал и посмотрел в зеркало.

Фигура… Не исчезла.

Она всё ещё была на месте. Только теперь туфля, рука и кисть в кожаной перчатке торчали из открытого дверного проёма кабинета.

Проклятье… Похоже от этой твари так просто не избавиться…

Я перевёл дух, вернулся в арсенал и снова пристальным, задумчивым взглядом посмотрел на зеркало. Вскоре на моих губах показалась раздражённая улыбка. Чем писать «скоро» мой предшественник мог расписать, что мне делать с этой штукой.

Что вообще случится, когда фигура станет ещё ближе?

Знать это мне совершенно не хотелось.

Может, разбить зеркало? Опасно… Когда имеешь дело с вещами и событиями, природа которых тебе непонятна, следует по мере возможности избегать любых радикальных действий.

Ещё немного помявшись, я повернул зеркало к стене и вернулся в зал. Затем с минуту стоял на месте и переводил дух. Наконец я мотнул головой, стараясь выбросить из головы дурные мысли, и стал спускаться по лестнице в подвал.

Монотонная дорога и узкий каменный туннель несколько освежили мою голову; вскоре на смену мрачным предположениям касательно злополучного зеркала пришли более размеренные размышления о том, как там поживает Ямато? И Мурасаки? Если они всё ещё — надеюсь, — были вместе.

Моё сердце сжималось от мысли, что они, обыкновенные, немного нелепые школьницы оказались выброшены на разорённый, лишённый даже намёка на цивилизацию и пропитанный радиацией и прочим всевозможными токсинами континент… Его немного разжимала другая мысль, что при себе у них были огромные человекоподобные роботы, но всё равно — волнуюсь.

На смену каменным стенам пришли розовые обои. Я уже собирался сосредоточиться на своей метке, как вдруг удержал себя.

Стоп.

Совсем забыл.

Кроме Ямато в этом мире был и другой носитель — ребёнок, сын Киёко. Что с ним случилось после того, как Куросаки и правительство раскрыли заговор Рьюсея?

Теоретически, они могли не узнать, что последний был причастен к произошедшему. Рьюсей всегда была чрезвычайно щепетильным человеком и потрудился не оставить никаких записей касательно теракта, во время которого погиб Икари. В крайнем случае, следовательная команда подумает, что «Священник ребёнок» был не более чем очередным декоративным элементом, который Мицубиси придумал, чтобы сделать свой культ более аутентичным.

Впрочем, всё равно следует проверить и посмотреть своими глазами.