Владыка морей ч.2 (СИ)

— Бу! — Стуга одним конским прыжком подскочил вплотную, и хуторянин упал, запутавшись в собственных ногах. Он катался по земле, лапая нож на поясе и чуть не плача от неслыханного унижения. Всадники хохотнули коротким обидным смешком и замолкли. А вот упавшему стало обидно вдвойне, потому что на двор уже высыпали все его домочадцы, которые со страхом поглядывали на жутковатых гостей, от которых веяло безнаказанностью власти, презрением к хозяевам этого места и спокойной уверенностью в своих силах.

— Не балуй! — сказал Стуга, направив на лежавшего на земле человека узкий длинный меч с игольным острием. — Нож в ножны, селянин! Мы Тайного приказа воины при исполнении. Ты с кем связаться решил? Пожалей семью, дурень!

Мужи, которые тянулись на двор отовсюду, выставили вперед саксы, что были длиной почти в локоть. Биться ими тюринги были мастера. Только биться здесь никто не хотел, потому как егеря тоже достали оружие, опустив его острием вниз в знак мира.

— На королевский суд иди, — хрипел человек со спутанными ногами. — По обычаю чтобы…

— Поясняю для скудоумных, — спокойно сказал всадник с золотой кокардой, окинув суровым взглядом притихшую, испуганную толпу. — Я Волк, командир роты княжеских егерей, и срать я хотел на ваши обычаи. Мне нужна Улрике, жена Брунриха, и ее дочь Леутхайд. Они свидетели по важному делу. Я клянусь Мораной, воплощением высшей справедливости, что ей не причинят вреда и наградят, если ее сведения окажутся важными. Коли она сама захочет, то ее привезут назад с почетом. Я все равно ее найду, даже если мне придется построить вас всех в затылок и начать резать пальцы, пока кто-нибудь не заговорит. Ну, вы покажете мне ее добром, или мне уже нужно сжечь этот свинарник?

— Я Улрике, господин, — рослая женщина вышла вперед, раздвинув толпу. — Не нужно никого мучить, и не нужно ничего жечь. В этой жизни и так слишком много крови и слез. Я слышала вашу клятву, и я верю вам. Я поеду, куда скажете, и моя дочь тоже.

— Прошу тебя, почтенная Улрике! — Волк радостно ощерился, показав дыру на месте выбитого зуба, и махнул рукой. Вперед вывели двух оседланных коней. — Мы доберемся до Братиславы за три недели. Вас с дочерью там уже ждут с нетерпением.

* * *

Разговор был долгим, до того долгим, что Улрике безумно устала. Ей казалось, что этот крепкий старик вывернул ее наизнанку. Он задавал ей вопросы то об одном, то о другом, спрашивая похожие вещи в разное время и разными словами. Она рассказала ему про тот день, вспомнив его по минутам. Она рассказала ему всю свою жизнь до этого дня и после. Хотя… Разве это жизнь? Наконец, разговор был закончен, и боярин сказал ей.

— Ты очень помогла мне, Улрике. Тебя отведут на подворье церкви. Там о тебе позаботятся.

— Спасибо, господин, — смущенно сказала Улрике. — Если можно, не отправляйте меня назад… Лучше здесь дайте службу какую. Я на все согласна, только не туда…

Не к нему… — последнее она только подумала, не произнеся вслух свою постыдную тайну. Нелегко ей давался хлеб и кров для дочери.

— Как скажешь, почтенная, — серьезно кивнул Горан, и Улрике бросило в краску. Он все понял, но обратился к ней как к свободной германской женщине, защищенной обычаем! Он все понял, но не показал виду. — Я подыщу тебе хорошее место. Сначала поработаешь за еду и кров, а потом мы подберем тебе что-нибудь поприличнее.

Улрике поклонилась и пошла к выходу.

— Да! — услышала она голос боярина. — Ты говорила, что не видела тела своего сына. Так может быть, он жив и просто попал в рабство? Не теряй надежды, женщина! В жизни иногда случается чудо!

— О чем вы говорите, добрый господин? — побледнела Улрике, которая до боли сжала ладонь дочери. Та поморщилась и вырвала руку.

— Ты христианка или веруешь в старых богов? — спросил Горан.

— Крещена, — покраснела Улрике. — Но и богине Фрее тоже приношу жертвы.

— Тогда сходи завтра на капище, помолись Богине, — сказал Горан. — И попроси благословения у княгини Людмилы. Она завтра там будет.

— У княгини? — широко раскрыла глаза Улрике. — Думаете, это поможет?

— Я слышал, что многим помогает, — пожал могучими плечами Горан. — Завтра там от баб беременных не протолкнуться будет. Кого она коснется, рожают легко. Люди так говорят.

— Я пойду! — с безумной надеждой в глазах посмотрела на него женщина. — Я буду всю ночь молиться! Вдруг Богиня вернет мне моего мальчика!

— Что это сейчас было, отец? — требовательно посмотрел на боярина Волк, когда женщина и ее дочь ушли. — Чего мы с этой бабой возимся? Мы тысячи людей опросили, пока ее нашли. Я задницу седлом до костей стер, и люди мои тоже. Я послушал сейчас, о чем ты говорил с ней. Это же чушь собачья, а не дело!

— У тебя допуска нет, — гордо отвернулся Горан. — Не положено тебе об этом деле знать. Слишком уж важное оно, не по чину тебе! Тебе сказали найти, ну так найди и лишних вопросов не задавай.

— А на капище ты ее на кой отправил? — Волк совсем запутался.

— Да потому что я знаю, где ее сын, — не выдержал Горан. — И сама она баба пригожая, лицом чистая, и с понятиями. Я не зря ее тут допрашивал. Подходит она. Теперь понял?