Владыка Серафим. Роман. Часть третья (СИ)

Мне кажется, что влияние Иисуса Христа, на создателей коммунистической теории неоспоримо. Но яростные революционеры, исходя из опыта двухтысячелетней жизни Христовых Заповедей, исходя из безуспешного и напряженного ожидания второго пришествия Христа, поняли, что Старое никогда не уступает новому без борьбы, без насилия с обеих сторон и потому, они говорили: "Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем, мы свой мы новый мир построим, кто был никем тот станет всем..."

В пылу борьбы, эти революционеры, следуя и повторяя, часто почти буквально, Его лозунги, "отменили" религию вообще (вспомните известную фразу: "Религия - это опиум для народа...") и потому, постепенно на место Сына Бога, в сознание человека, прокрался вездесущий Сатана...

Однако, ещё остаётся возможность твёрдо верить, что несмотря на трудный и длинный путь приближения к Богу и Храму, мы должны верить и надеяться, что Иисус Христос - кроткий Революционер - и Новый Завет, оставленный им человечеству, победит Сатанинские искушения и сделает Свою победу неоспоримой и необратимой...

Но для этого, мы, люди, ради которых сын Божий пожертвовал собой, умерев в смертной муке на кресте, чтобы через три дня воскреснуть и воссесть на небесном престоле, должны верить в Христовы идеалы человеческой жизни и следовать его Новому Завету!

И мне кажется, что в детстве, воспитанные в христианской среде, мы готовы к исполнению этих идеалов. Однако повзрослев и перейдя определённую возрастную физическую черту, мы подвергаемся обратному влиянию обывательского, атеистического мира и постепенно становимся такими как все, то есть явными или скрытными эгоистами и атеистами...

И всё - таки, вспоминая своё отрочество я с уверенностью могу сказать, что при христианском воспитании, человек способен, как и Иисус Христос стать кротким Революционером и противостоять своей верой в Спасителя и следованием его Заветам, миру животному, миру инстинктов.

Потому, хочется завершить эти мои заметки чисто по-русски и как мне кажется очень умиротворяюще: - Последуем твёрдо и неуклонно по этому пути, раз и навсегда указанному нашим Господом, Иисусом Христом! С Богом!

Беседа Робина с отцом Михаилом, настоятелем храма, в котором иногда служил Владыка.

После смерти, Владыки и его торжественных похорон, Робин, всё чаще стал приходить в православный храм и часто сидел там неподвижно и молча, на скамейке, поставленной вдоль стены, под иконами святых исповедников земли русской.

Слушая церковную тишину, вглядываясь в мозаики изображающие картины Крестного пути Иисуса, он мучительно думал, что надо решиться и перейти в православие, оставив сомнения и доверившись Создателю.

И здесь, после службы, он часто беседовал с молодым настоятелем соборного храма, отцом Михаилом.

- Вы знает Робин, в чём главная заслуга Владыки Серафима? Я думаю, что ему была с рождения дана божья благодать о сложном и трудном, говорить легко и просто. Этим он и отличался в хорошую сторону от множества клириков и даже архипастырей.

И потому, его так ценят все, кто хотел бы подлинно понять христианство и войти в него, но не формально, через исполнение обрядов и предписаний, а душой веруя и исповедуя Новый Завет...

Настоятель, во время таких разговоров, иногда делал паузы, вспоминая какие-то подробности из их с Владыкой, долгого общения, а потом, погладив длинную густую, седую бороду продолжал: - В России, христианство и по сию пору очень далеко отстоит от тех норм, которые нам показывает умное богословие.

Во многом, это можно объяснить тем, что довольно много старцев вели жизнь праведную, но очень закрытую и потому, их духовные искания и находки на этом трудном и порой опасном пути, так с ними и умирали.

Но бывало, что находился человек светского образа жизни, который брал на себя труд "переводить" того или иного старца для публики. Как например мещанин Мотовилов, помог Серафиму Саровскому стать учителем и наставником для многих россиян, рассказав им о жизни подвижника...

Однако, Владыка Серафим, - это редкое явление в сегодняшней церковной жизни России. В нем сочетались, как яркое благочестие, подвижничество и монашеская скромная жизнь, и одновременно талант богослова и проповедника, каковым обладали немногие старцы в истории христианской церкви.

Владыка до тонкостей знал обрядовую сторону православия, но вместе с тем понимал и значение богословия и даже яркой философской мысли. Он часто предупреждал, что вместе с погружением в формализованную обрядность, начинается погружение в некое тёмное воздержание и уклонение от стремления познать истину.

Всё это делает таким возможным и фанатизм, и суеверия, и кликушество, всегда отличавшие русское православие и сближавшие нашу веру с привычным обскурантизмом, которым, иные церковные деятели ещё и по сию пору гордятся...

Отец Михаил, во время таких рассуждений, долго и пристально смотрел на огонёк лампадки, загадочно мерцающий в полутьме пустого храма, перед изображением распятого Христа.