Владыка Севера

Джеродж с подозрением посмотрел на Джерина, когда тот подошел к нему с небольшой чашей, наполненной превосходной сырой глиной. Тонкие губы чудовища поджались, обнажив его огромные зубы. Они были настолько ужасающими, что Джерин засомневался, стоит ли воплощать свой план в жизнь. Но потом решил, что все-таки стоит.

— Открой рот, — велел он чудовищу.

— Ты хочешь заставить меня съесть эту глину? — запротестовал Джеродж. — Ты не говорил, что придется есть глину.

— Ничего подобного, — заверил его Джерин. — Ты просто должен позволить мне прижать ее к твоим зубам, чтобы я получил форму того клыка, который у тебя остался. Я использую ее, чтобы отлить такой же золотой зуб на замену тому, что у тебя забрали в Айкосе подземные боги.

— У нее ведь ужасный вкус, — заныл Джеродж. — Мне не хочется этого делать.

— Это всего лишь грязь, — ответил Джерин. — И даже не слишком грязная грязь, если ты понимаешь, о чем я. Это превосходная глина, из которой лепят горшки. — После того как Джеродж вновь покачал своей массивной головой, Лис вздохнул и сказал: — Когда мы закончим, я дам тебе кружку эля, чтобы ты мог избавиться от неприятного вкуса.

— О, ну ладно.

Джеродж по-прежнему говорил с неохотой, даже, несмотря на заманчивое обещание, что свидетельствовало о том, насколько неприязненно он был настроен уже изначально.

— Открой рот, — попросил Джерин.

Закатив глаза, Джеродж сделал, что ему велели. Лис взял комок глины и поднес его к пасти монстра. С немалым трепетом: если Джеродж вздумает вдруг стиснуть челюсти, быть ему одноруким до конца своих дней. Пока Джерин снимал отпечатки его клыка и соседних зубов, Джеродж фыркал. Постепенно фырканье сменилось порыкиванием, но пасть он не закрыл и стоял смирно.

— Великолепно, — объявил Джерин, осторожно вытаскивая глину. — Если бы ты дернулся, пришлось бы начать все сначала.

«Ну и вралем же я становлюсь», — подумал он. Сделать такое один-то раз нелегко, а уж дважды… Он не решился бы на это даже в мыслях.

Джеродж с интересом рассматривал отпечатки, оставленные в глине его зубами.

— Они большие, верно? — заметил монстр. — Я и не знал, что они такие огромные. Я думал, они похожи на твои.

— Неужели? — удивился Джерин. «Вот что значит провести всю жизнь среди людей — мы для тебя образец, эталон, на который должно равняться». Это, возможно, делает Джероджа с Тармой более безопасными в плане сосуществования с людьми, чем если бы они рассуждали иначе.

Он отнес чашу с полученными отпечатками к гончарной печи и обжег их, как гончары обжигают подносы или кувшины. Когда обожженная глина остыла, он отправился в хижину, где занимался волшебством. Он не собирался делать ничего магического, но там у него имелся собственный маленький горн. Куда он поместил другую небольшую чашу, в которой лежало несколько браслетов и колец из его сокровищницы — часть добычи, захваченной у трокмуа. Он возжег пламя в горне и с помощью мехов из козлиных шкур раздул огонь посильнее.

Щипцы он вырезал сам, из дерева, и облицевал их бронзой, чтобы не обуглились или не загорелись в неподходящий момент. С их помощью он поднял чашу и вылил расплавленное золото в подготовленную для этого форму. Туда поместилось почти все золото, что он расплавил. У Джероджа и вправду были очень большие зубы.

Когда металл остыл, Лис разбил форму. А потом с помощью бронзового долота отделил от золотого клыка отливки соседних с ним зубов. Затем он отполировал клык: потряс его в кожаном мешочке, наполненном чистым песком. Приделав пару тонких проволочек к основанию клыка, он понес его к Джероджу.

На этот раз монстр открыл пасть довольно охотно. Джерин вставил золотой зуб в дырку, откуда боги чудовищ вырвали подлинный клык. С помощью проволочек он прикрепил искусственный клык к настоящим зубам по обеим сторонам от него.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он у Джероджа.

Чудовище поводило во рту языком, приспосабливаясь к перемене.

— Ощущение хорошее, — сказал он, широко улыбаясь. — А как он выглядит?

— Так же, как остальные зубы, только золотой, — ответил Джерин.

Это не расходилось с истиной, но Джеродж хотел услышать другое. Он подозвал Тарму, шедшую по двору, и предъявил ей работу Лиса.

— Как я выгляжу?

«Как чудище с золотым зубом», — подумал Джерин, но придержал язык: ему хотелось знать, что скажет Тарма.

— По-моему, ты стал очень важным, — ответила та после непродолжительного осмотра.

Джеродж возгордился собой и принял самодовольный вид. А Джерин так и не понял, обрадовал ли его этот ответ, как и реакция Джероджа на него.

Колеса боевых колесниц громыхали по вымощенному камнем элабонскому тракту. Вместе с колесницами Джерин вел за собой значительный отряд верховых. Армия, которую он сейчас возглавлял, была меньше той, что шла за ним на запад через Вениен против гради, но все-таки довольно крупной, чтобы казаться грозной. Как и в той армии, что шла на запад, в ней были и элабонцы, и трокмуа — по просьбе Джерина Адиатанус выслал отряд лесных разбойников ему в помощь.

Вэн оглянулся назад, посмеиваясь.

— Если даже при виде этого они не наделают в штаны, тогда я не знаю.