Владыки Безмирья

— Господин Маунтен, это господа Арим и Рэндл, они здесь по поручению Ордена высших искусств. Они интересуются… — заговоривший было помощник коменданта замешкался и скосил глаза на меня. В этот момент один из адептов выступил вперед, как того требовал этикет, ударил себя кулаком в грудь. В воздухе появился витиеватый серебряный знак, свидетельствующий о том, что его носитель — маг, специализирующийся на работе с информацией. Мне было почти интересно, кто второй. Между тем первый заговорил:

— Добрый вечер, господин Маунтен. Приношу свои извинения за наш поздний визит, но дело не терпит отлагательств. Нас интересует один из ваших студентов, Сеймор Коулф. Я полагаю, это он? — магик кивком головы указал в мою сторону и тут же снова посмотрел на ректора. — Нам предписано немедленно доставить его в Орден в связи с целым рядом инцидентов, произошедших в городе.

Ректор выслушал его молча. Он держался молодцом — мне казалось, что ему сейчас отчего-то гораздо страшнее, чем мне. Не то чтобы я вовсе не ощущал страха или паники. Просто я вдруг оказался как будто бы отстраненным от своих собственных чувств и ничего не мог с этим поделать.

— Господа адепты… — начал ректор. Но тут заговорил другой посетитель ректора.

— Господа адепты опоздали, — сказал он. — Этот юноша оказался участником событий, Ордена совсем не касающихся. Впрочем, если уважаемый Орден озаботиться оформлением соответствующего запроса, то интересующий его юноша вполне может быть направлен к ним. Несколько позже.

— А, господам из Канцелярии Его величества снова мерещится государственная угроза, — брезгливо заметил адепт.

— Всегда к Вашим услугам, — посетитель слегка склонил голову. Выглядело это почти оскорбительно.

Я наблюдал за перепалкой представителей двух облеченных властью структур с неуместным внутренним ликованием: надо же, они оспаривают меня друг у друга. Я и мечтать не мог о таком интересе к своей скромной персоне, даром что закончиться все это могло довольно удручающе… Задумавшись, я пропустил несколько реплик. Меня вернула к действительности робкая фраза ректора:

— Может быть, юноше лучше еще какое-то время оставаться в училище? Сегодня он весь день провел здесь. Я уверен, мы сможем обеспечить…

Не дослушав, я умилился — никогда бы не подумал, что ректор готов вступиться за меня. Даже если он всего лишь заботиться о репутации училища или о своей собственной судьбе, все равно приятно. Но посетитель из Канцелярии жестко оборвал его:

— Нет. Решение окончательное и оспорено быть не может. С вашего разрешения, я провожу юношу. А господа адепты могут сопроводить нас. Так они могут выполнить свои прямые обязанности. Что же касается возможностей дальнейшего сотрудничества…

Я понял, что судьба моя решена. Что ж, Орден — значит, Орден. Я не был ни в чем виновен, и бояться мне было нечего. Пусть впереди меня не ждало ничего приятного, в итоге справедливость должна восторжествовать.

В сопровождении умопомрачительного эскорта, к которому присоединился еще один посланник Канцелярии, я вышел из училища, и все вместе мы направились к воротам. Я заметил, что за нами наблюдает Боггет, но он стоял очень далеко, и выражения его лица я различить не мог. В широко распахнутых воротах стояло трое стражников во главе с капитаном. Рядом с ними находился комендант, и мне показалось, что за минуту до нашего появления стражники намеревались пройти на территорию училища. Я было решил, что они здесь по распоряжению Канцелярии или Ордена и просто ждут нас, как они преградили нам путь.

— Капитан городской стражи Грон Дейлав, — бодро представился старший стражник. — Прибыл для задержания студента выпускного курса Сеймора Коулфа. Сеймор Коулф подозревается в совершении убийства с отягчающими обстоятельствами.

Надо было видеть лица адептов Ордена и посланников Канцелярии в эту минуту. Как выразительно они вытянулись от удивления! Я так залюбовался ими, что до меня не сразу дошло, что речь идет обо мне.

— Но, позвольте!.. — опомнился первым один из адептов.

То, что было потом, было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Адепты Ордена и посланники Канцелярии пытались втолковать городским стражникам, держащим наперевес алебарды, что студент Сеймор Коулф никак не может быть передан им. Но капитан Грон Дейлав, имевший письменный ордер на мой арест, был непримирим и не желал ни на шаг отступать от устава, предписывающего четкое выполнение полученного приказа. Видимо, это было его жизненное кредо, иначе он не был бы капитаном.