Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней

Утвердительный ответ дал в 1960-х гг. Фредерик Харт, заметивший, что наибольшего прогресса искусство Флоренции достигло в первые два десятилетия XV в., причем не в живописи, а в скульптуре – в основном усилиями Донателло [6]. Живопись в тот момент носила преимущественно религиозный характер, создавалась для церковных алтарей или частных часовен и имела целью направить зрителя на мысли о вечном. Флорентийская скульптура же в основном явно ориентировалась на принцип «здесь и сейчас». Часто предназначенное для демонстрации не в церкви, а на людных городских улицах и площадях, это «гражданское искусство» должно было вызывать не столько религиозный трепет, сколько патриотическую гордость – дабы поселить в гражданах чувства, способные поднять на защиту свободной республики от тиранов и агрессоров. Так что статуям следовало выглядеть реалистичными подобиями людей, а не безжизненными потусторонними манекенами.

Суровый и решительный святой Георгий работы Донателло, сейчас находится в музее Барджелло, Флоренция. Фотография автора

Самые выразительные статуи Флоренции стояли в нишах оратория Орсанмикеле. И заказчиками этих шедевров из мрамора и бронзы были не священники и прелаты, а торговцы шелком, сабельщики, каменщики и банкиры. Работы Донателло в Орсанмикеле демонстрируют не только новаторства типа прямой линейной перспективы, но и представляют – как его Георгий, созданный для гильдии оружейников в 1415–1417 гг., – мощный психологический портрет: святой смотрит вперед вдумчиво и напряженно, готовясь к битве за свободу Флоренции. Земной герой, он взывает к славе древних римлян. Тот же патриотический образ воина, максимально собранного и полного решимости яростно защищать завоевания республики от грозных чудовищ, снова воплотится через много десятков лет – только без брони и тоги – в Давиде Микеланджело.

Впитал ли Донателло эту политическую философию – вопрос. Однако нет сомнений, что его искусство – как и творения Джотто век назад – черпало вдохновение в античных скульптурах и саркофагах. По легенде, юношей он приехал в Рим вместе с Филиппо Брунеллески, продавшим свою ферму под Флоренцией, чтобы оплатить это путешествие. Пораженные красотой и величием античных зданий, они самостоятельно проводили раскопки и изучали руины: Донателло решил во что бы то ни стало, по словам одного из ранних биографов, «восстановить древнюю красоту, которая так много лет была сокрыта от глаз» [7]. Хотя история этого путешествия в Рим, возможно, всего лишь миф, могучие, с прекрасными пропорциями человеческие фигуры в работах Донателло, без сомнений, «цитируют» античные прототипы. При этом его скульптуры разнообразны и поразительно самобытны. В бронзовом Давиде, выполненном для Козимо Медичи, чувствуется вовсе не патриотический настрой и воинственная решимость: худенький, андрогинный, обнаженный подросток, неосознанно чувственный, замечтавшийся о чем-то над головой поверженного врага, – свидетельство беззастенчивого эротизма. Наполненный тайными личными смыслами, он знаменует нечто новое в истории искусств.

Брунеллески тоже стремился возродить красоту античной архитектуры, переосмысливая классические модели. Его лоджия в Воспитательном доме Флоренции, сиротском приюте, произвела своего рода эстетическую революцию благодаря полукруглым аркам над капителями коринфских колонн и модульному плану, согласно которому размеры каждого элемента – колонны, арки, окна – были пропорциональны любому другому элементу. Последователи архитектора будут заменять этими античными формами и декоративными мотивами стрельчатые арки и капители с горгульями и драконами, которые раньше заимствовались у французов и немцев.