Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней

Последовала Война за испанское наследство, по окончании которой, в 1714 г., владычество в Италии испанских Габсбургов поменялось на австрийских. Австрийские Габсбурги получили контроль над Ломбардией, Мантуей и Королевством Неаполь. В то же время, по условиям мирного соглашения, герцог Савойи, Виктор Амадей II, становился не только королем Савойи (бывшего герцогства, получившего повышение), но также и королем Сицилии. Правда, через несколько лет он был вынужден обменять сицилийскую корону, которая перешла к Австрии, на менее важную сардинскую (хотя он и сохранил Турин своей столицей). Еще одна корона перешла в другие руки в 1734 г.: Неаполь снова захватила Испания, и началась династия неаполитанских Бурбонов. Управлял там Карл Бурбон, сын испанского короля Филиппа V. В отличие от множества предыдущих монархов, Карл действительно жил в королевстве (пока, конечно, не унаследовал испанскую корону и не переехал в Мадрид в 1759 г.). В 1752 г. он начал строить Реджа ди Казерта – и по сей день самый большой королевский дворец, занимающий территорию в семь футбольных полей. Его поражающее воображение великолепие (1200 комнат, 34 лестницы и 37-километровый акведук для наполнения бассейнов, фонтанов и позолоченной медной ванны королевы) в сочетании с бесчеловечным характером строительства (использовался рабский труд заключенных, пригнанных из неаполитанских тюрем, и турецких пиратов, захваченных бурбонскими флотилиями) вызывали в памяти монументальные проекты эпохи римских императоров – больше, чем что-либо, построенное за последние 1500 лет.

Вторая половина XVIII в. подарила Италии непривычный мир, пожалуй, самый долгий в истории полуострова. Мирная жизнь стимулировала рост населения, а также подъем торговли и промышленного производства. Благодаря культивации шелковицы Италия стала крупнейшим в Европе производителем шелка-сырца, а шелковые фабрики в Болонье и Турине обладали самым современным оборудованием, доступным в доиндустриальной Европе – прядильными и крутильными машинами. Производство шерсти восстанавливалось, потому что в городах, включая Скио (около Виченцы) и Прато (около Флоренции), начали делать ткани более низкого качества – как mezzelane, материя из шерсти и льна – которые могли конкурировать с более дешевыми альтернативами из Англии и Бельгии. Торговля крепла благодаря свободным портам в прибрежных городах – Триесте, Анконе, Чивитавеккье и Мессине.

Кроме того, во второй половине века до Италии долетело свежее веяние – необходимость политических реформ, охватившая бо́льшую часть остальной Европы. Это была эра Просвещения (ит. Illuminismo): все активнее применялись доводы рассудка и эмпирический метод, задавались вопросы к светским и религиозным властям, крепла вера в прогресс и способность человечества и его институтов самосовершенствоваться. К середине столетия работы философов и писателей, таких как Джон Локк, Вольтер, Монтескье и Жан-Жак Руссо, преодолели альпийские хребты и начали распространяться среди культурных элит полуострова. В начале 1760-х гг. в Милане, в доме дворянина Пьетро Верри и его младшего брата Алессандро, стала собираться группа молодых людей. После того как однажды обмен мнениями закончился дракой, они придумали себе название Accademia dei Pugni («Общество кулаков»). Иногда они встречались в кофейне, которую держал (по их собственной мифологии) греческий беженец Деметриус, объявившийся в Милане с запасом «самого восхитительного в мире кофе» – напитка, который сглаживал и вдохновлял политические дебаты от Лондона до Вены [2].

Кофе в Италии пили минимум с самого начала XVII в., когда папа Климент VIII якобы провел обряд крещения кофейных зерен (привезенных из стран «неверных» мусульман), чтобы сделать их безопасными для христиан. Кофейни стали множиться на полуострове в конце XVII в. Самая известная, Caffè Florian, открылась в Венеции в 1720 г., а к концу столетия на площади Сан-Марко работало уже не менее 20 заведений. В 1780-х гг. английский путешественник восхищался, что «в венецианских колониях на удивление много кофеен; они встречались нам во всех городах и даже в деревнях, мимо которых мы проезжали» [3]. Как и в Англии, да и где угодно еще, многие из этих заведений, заваленных газетами и регулярно посещаемых разными социальными группами, становились центрами сплетен, дискуссий и обмена идеями. Участники Общества кулаков использовали кофейню Деметриуса в качестве трибуны для дебатов, и в июне 1764 г., дабы сохранять и распространять содержание своих оживленных бесед, они запустили журнал идей. Назвали его Il Caffè (на итальянском это и кофе, и место, где его предлагают), и он действительно сделал Просвещению хорошую инъекцию кофеина.