Влас Дорошевич. Судьба фельетониста

«Только теперь, когда Вы выяснили и цифрами доказали мне положение Товарищества как издателя „Русского слова“ после пожара фабрики и после того, как, благодаря забастовкам железных дорог, почты и т. п., подписка далеко не дала достаточных оборотных средств, — я могу ответить Вам на вопрос:

— Какие условия может предложить в этом году наша газета В. И. Немировичу-Данченко?

350 рублей за печатный лист за роман, считая, что в романе будет 20 печатных листов.

35 копеек за строчку за отдельные статьи.

Это, действительно, наибольшие условия, которые мы, по бюджету газеты и при настоящих условиях, можем выполнить в этом году.

Роман В. И. „Далекие могилы“, представляя собой правдивую картину этой злосчастной войны, обещает быть очень резким. Цензурные и административные условия для печати сейчас таковы, что, начав печатать его немедленно, пришлось бы или рисковать существованием газеты, или быть вынужденным прекратить печатанье романа, как это случилось с моим „Вихрем“, или просить у автора таких чрезмерных смягчений, от которых произведенье потеряло бы всю силу и значение. Судя по ходу дел, такого смягченья административных условий следует ожидать в самом скором времени. Роман имеет крупный интерес, но уже исторический. От того, что он выйдет двумя-тремя месяцами позднее, интерес к нему не убавится. А в силе, благодаря измененью условий для печати, он выиграет.

Время для газеты трудное. В трудные времена не кидают товарищей по работе и по более счастливым дням. А Вы знаете, насколько я считаю важным для газеты участие В.И., знаете, насколько я хотел бы работать вместе с ним. В этом мне, его давнишнему и горячему поклоннику, распространяться, думаю, не нужно.

Я написал бы все это лично Василию Ивановичу, но, к сожаленью, он за что-то на меня, очевидно, в недовольстве, — хотя умышленно, по крайней мере, никаких поводов к этому недовольству я не подал и не знаю, чем мог его заслужить»^[1068].

Последние строки отражают сложные отношения, возникшие в редакции и авторском окружении «Русского слова». Демократически настроенная интеллигенция видела в сытинской газете выразителя своих настроений. Поэтому каждая публикация, представлявшаяся отклонением вправо, вызывала подчас болезненную реакцию, вроде письма А. И. Эртеля Сытину в 1903 году по поводу некролога И. Н. Дурново: «И этому столпу реакции, если не совсем либеральная, так чистая газета посвящает сочувственные строки тоном „Московских ведомостей“ и „Гражданина“. Что это значит? Недосмотр, или непонимание, или сознательное лакейство? Не знаю, что Вам скажет на это Дорошевич, но я скажу, что возможность появления таких статей в „Русском слове“ делает совершенно невозможным участие в газете настоящих писателей». Автор «Гардениных» призывал издателя «Русского слова»: «Всмотритесь, какие события, какие времена надвигаются. Готовьтесь же к этому историческому моменту»^[1069].