Власов как «монумент предательству»

Да всё очень просто. Если говорить только о 20-й армии, то 4-го декабря она полностью закончила сосредоточение и готовилась к наступлению, а в ночь с 5 на 6 декабря её части заняли исходное положение и получили приказ о времени атаки. Уже 8-го декабря 1941 г. разбитые части противника были выбиты с Красной Поляны. Дело в том, что из военных сводок тех дней Красная Поляна (райцентр Московской области) стала широко известной во всём мире. «По хвастливым уверениям немецко-фашистского командования, из этого самого близкого к Москве пункта якобы хорошо видна в бинокль советская столица»^{122}. Более того, в числе трофеев воинов 20-й армии (свыше 30 танков и броневиков, много орудий, миномётов и личного оружия) оказалась привезённая накануне пушка калибра свыше 200 мм, из которой немцы рассчитывали обстреливать Москву». А рано утром 12 декабря Солнечногорск был полностью очищен от противника^{123}. Вот, собственно, и две главные причины, из-за которых командующий 20-й армией стал объектом фото- и телекамер. Как известно, советская пропаганда в этом случае не мешала, а даже, наоборот, принимала в этом самое активное участие. При этом нельзя забывать, как ещё утром 1 декабря 3-я танковая группа противника нанесла сильнейший удар, смяв поредевшие части группы Захарова, и устремилась вдоль Рогачёвского шоссе к Москве. Тогда же на стыке 1-й ударной и 20-й армий создалось угрожающее положение, а неожиданное появление танковых частей противника перед развёртывающимися частями 20-й армии привело их в замешательство. Пусть это были последние резервы противника, но угроза-то была реальной! По сути, всё решили считаные дни и ввод в сражение резервных армий, в том числе и 20-й. Отсюда любые победы под Москвой имели такой оглушительный успех. Не обошлось и без рекламных акций, в которых иногда страдает, прежде всего, истина. А Власову просто повезло, как и в первые месяцы войны.

Итак, Власов, поймав «золотую рыбку», становится «спасителем Москвы». Но происходит это не ранее 13 декабря 1941 г. Но почему-то у Владимира Батшева в его четырёхтомном труде «Власов» этот «спаситель» как-то не вяжется с истинной историей, написанной нашими предками. Я не буду говорить о хронологии боевых действий, которая у этого автора упоминается достаточно своеобразно, а остановлюсь лишь на вопросе принципиальном: когда Власов был на приёме у Сталина?

Первый раз вождь принял Андрея Андреевича 11 февраля 1942 г. Приём продолжался с 22.15 до 23.25. Общались они наедине один час десять минут.

Второй раз вождь принял Власова 8 марта 1942 г. вместе с маршалом Шапошниковым, генералами Василевским, Жигаревым, Новиковым и Головановым с 22.10 до 24.00 (там же находились Ворошилов, Молотов, Берия, Маленков)^{124}.

Однако у Батшева Власов встречается с вождём накануне формирования 20-й армии, то есть в ноябре 1941 г. Там же он просит у Сталина танки, и тот выделяет ему аж пятнадцать штук^{125}. Но, как известно, 20-я армия вошла в строй армий Западного фронта только 29 ноября 1941 г. и лишь 4 декабря полностью закончила сосредоточение^{126}. Если же говорить про танки, то к концу ноября 1941 г. «Западный фронт получил пятнадцать отдельных танковых батальонов и свыше 100 танков на усиление действующих бригад…

Таким образом, в конце ноября немцы потеряли превосходство в танках. Но при нанесении контрударов 1–5 декабря танковые войска Западного фронта понесли значительные потери, а резервные армии в своём составе танковых бригад не имели. Вследствие этого к моменту перехода в контрнаступление враг сохранил в полосе Западного фронта небольшой перевес в танках — 980 против 720. Даже на направлениях главных ударов мы не имели превосходства в танках. Например, на правом крыле фронта (30-я, 1-я ударная, 20-я и 16-я армии) в составе девяти танковых бригад и шести отдельных танковых батальонов насчитывалось 290 танков. Противник в этой же полосе сосредоточил около 400 танков. На левом крыле фронта (10,' 50”и 49-я армии) в составе одной (112-й) танковой дивизии, двух танковых бригад и четырёх отдельных танковых батальонов было 140 танков против 300 танков противника.

Следовательно, на 6 декабря 1941 г. гитлеровцы превосходили нас в танках на правом крыле Западного фронта в 1,3 раза, на левом крыле — в 2 раза, а в полосе некоторых армий ещё больше», — пишет полковник Ф. Тамонов^{127}.

В директиве штаба Западного фронта командующему 20-й армией № 0023 от 2 декабря 1941 г. о переходе в наступление на солнечногорском направлении говорилось: «Комфронтом приказал:

1. Дополнительно включить с 18 часов 2.12 в состав 20-й армии войска, ведущие бой на фронте — 7 гв. сд, 282 сп, 145, 24, 31-ю танковые бригады. Командарму 16 передать указанные части командарму 20…»^{128}.

То есть целых три танковые бригады забирали у армии Рокоссовского, чтобы отдать армии Власова.