Власовщина. РОА: белые пятна.

"Таким образом, генерал-майор Буняченко командовал крупной военной единицей, по численному составу и по огневой мощи значительно превосходившей советскую стрелковую дивизию и приближавшейся к советскому стрелковому корпусу".

Едва эти "батальоны" прибыли во Францию, как из ОКВ пришел приказ: "распылить" батальоны, включая их по одному в немецкие полки, для того чтобы "предупредить опасность измены". Обжегшись на молоке, немцы дули на воду.

"Добровольцы все еще не знали о причинах перевода их на Запад, – пишет Штрикфельдт. – Хотя начальник разведывательного отдела генерала восточных войск Хельмига Михель и распространил инструкции и разъяснения, но русские теперь отвергали все, что им ни говорили…"

Повсюду происходили ссоры и недоразумения. К тому же большинство "восточных батальонов" было плохо вооружено и недостаточно технически обучено для западного театра военных действий. Трения увеличивались с каждым днем. Командование опасалось, что дело дойдет до открытого мятежа. Долго так не могло продолжаться.

Русские добровольцы настаивали, чтобы им объяснили, чего им понадобилось искать на Западе, и объяснить это им должен был сам Власов! Хельмиг был поражен, убедившись, как высок был авторитет Власова. Он думал, что только в Дабендорфе усиленно выпячивали личность Власова и что его можно было в любое время заменить другим лицом. "Открытый мятеж" нарастал и без вмешательства англичан. Он мог начаться в любую минуту.

Чтобы предотвратить беду, в Дабендорф пришло распоряжение командировать во Францию инспекторов. Рассказывает Штрикфельдт:

"Они должны были успокоить общее возбуждение. Инструкции, данные Трухиным и Жиленковым этим инспекторам, противоречили, естественно, инструкциям генерала восточных войск. В результате многие офицеры из Дабендорфа были арестованы, а другие отправлены обратно в Дабендорф. В то же время в Дабендорф пришел приказ подготовить больше инструкторов. Уже царил подлинный хаос".

Штрикфельдту вторит Стеенберг:

"Хотя перевод казаков в Югославию был проведен таким образом, что не было никаких инцидентов, в связи с уходом с восточного фронта, однако вскоре выяснилось, что русские части не были согласны без возражений выполнять приказы немцев. Они настойчиво требовали встречи с Власовым. Нужно было считаться с возможностью неповиновения.

При этом положении генерал-полковник Йодль вспомнил о Власове, которого, по его словам, немецкое руководство охраняло "как сырое яйцо". [167]

"При создавшемся положении Власов мог доказать, действительно ли его влияние и авторитет так велики, как об этом говорилось."

Генерал Йодль хотел, чтобы Власов обратился с открытым письмом к добровольцам, в котором он бы объяснил им, что перевод на Западный фронт необходим…

Фон Гротте написал черновик открытого письма, в котором перевод частей объяснялся как временная мера, обусловленная тяжелым положением на Западном фронте, с тем чтобы спокойно подготовить организацию Освободительной армии. Было очень спорным вопросом – согласится ли Йодль на такую редакцию. Но случилось неожиданное – Йодль согласился".