Власовщина. РОА: белые пятна.

"Перед вечером 26 августа 1939 года мне сообщили из правительства, что я должен присутствовать на ужине в честь подписания договора с Германией о ненападении.

Ужин состоялся в небольшой столовой екатерининских покоев. На ужин был приглашен и тогдашний секретарь Президиума Верховного Совета СССР А.Ф. Горкин. Ужин был подчеркнуто малочисленным и скромно сервирован. Войдя в столовую, Риббентроп картинно вскинул руку в фашистском приветствии. Его манеры и сам он представлялся нам нагловатым типом мелкого торговца. Через одну-две минуты из других дверей в столовую вошли Сталин, Молотов и Ворошилов. Молотов пригласил всех к столу. После нескольких минут незначительного разговора поднялся Риббентроп, намереваясь провозгласить тост, как мы поняли, за здоровье Гитлера. Но тут же поднялся Сталин и произнес тост за здоровье советского президента М.И. Калинина. Через некоторое время Молотов произнес тост за заключенный договор с акцентом на твердое соблюдение его обеими сторонами. Риббентропу ничего не оставалось, как только подтвердить свое согласие о твердом соблюдении договора.

Когда после короткого ужина перешли в гостиную пить кофе, мы с Горкиным расположились в сторонке за отдельным столиком. Разговорившись с ним, я услышал, что меня зовет Сталин. Я подошел к нему. Приглашая садиться, он указал мне на стул, стоявший между ним и Риббентропом. Видимо, ему не хотелось сидеть рядом с министром фашистской Германии.

Риббентроп громко разглагольствовал о том, как была оккупирована часть Чехословакии, а Сталин демонстративно беседовал с председателем Моссовета, то есть со мной об укреплении ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ МОСКВЫ. [31]

Наконец Риббентроп стал прощаться. Мы с любопытством наблюдали за процедурой прощания. Он подошел к Сталину и вскинул руку в фашистском приветствии. Сталин, несколько помедлив, вдруг отставил левую ногу и присел, как это делают женщины в поклоне, что-то вроде немецкого книксена. Риббентроп оторопел и опустил руку. Сталин, помедлив, все же подал ему руку для прощания.

Едва закрылась за Риббентропом дверь, как Сталин, матерно выругавшись по адресу Риббентропа, обращаясь уже к нам, сказал: "Этой сволочи нельзя верить ни единого дня", то есть фашистской Германии.

…Не было фашистам веры. Знали, что фашистское правительство Германии – смертельный враг нашего государства. Тогдашнее советское правительство помнило:

стержнем всей политики фашистского правительства Германии является "Дранг нах остен" – "Поход на восток", поэтому главным в дипломатии нашей страны – было оттянуть начало войны, выиграть время".