Власовщина. РОА: белые пятна.

«Неожиданно счастливый случай пришел нам на помощь. — пишет Штрикфельдт. — В одном дружеском кругу я познакомился с доктором Р. Он, как военный врач частей СС, имел доступ к Гиммлеру, а также и к Розенбергу. В то же время он был одним из резких и непримиримых критиков нацистского режима, особенно в вопросах правительственной политики в оккупированных восточных областях. Доктор Р. пригласил Власова в начале января 1943 года к себе в гости и клеймил в его присутствии восточную политику гитлеровской Германии с такой откровенностью, какой я не слыхивал даже среди офицеров армии, (Доктор Р. Прекрасно говорил по-русски.) Он заявил, между прочим, что у Гитлера нет никакого представления о России и что «его следовало бы сперва обучить России». Он обещал Власову и мне взяться за план листовочной акции и «разрубить этот гордиев узел»…

Я положился на доктора Р., так как он произвел на меня впечатление честного человека с твердым характером.

В ночь на 12 января 1943 года меня неожиданно пригласили на квартиру доктора Р. Он изложил мне свой авантюрный план в отношении листовочной акции.

— Все успехи Третьего рейха основаны на внезапности нападения, — сказал он, — Завтра день рождения Розенберга, и я намерен внезапно напасть на него с воззванием Смоленского Комитета.

Это заявление доктора показалось мне хвастовством. Но утром зазвонил телефон в моем кабинете в ОКВ/ВПр на Викториаштрассе, и знакомый голос доктора Р. заговорил по-русски:

— Говорит чертова бабушка. Только что подписано согласие министра на печатание и распространение воззвания. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь забрать документ сразу же, пока высокопоставленная персона не изменила своего решения. Это вполне вероятно. Значит, нужно действовать быстро, быстро, быстро!..

А дело было так. Утром 12 января доктор Р. явился к министру Розенбергу, чтобы поздравить его с днем рождения. В разговоре с глазу на глаз он упомянул, что рейхсфюрер СС (то есть Гиммлер) интересуется Русским Освободительным Комитетом в Смоленске. Он намекнул, что Гиммлер, судя по всему, не прочь взять на себя инициативу основания Русского Комитета. Поэтому он, доктор Р., хотел бы получить копию воззвания, так как он направляется в штаб Гиммлера. (Розенберг знал о связях доктора Р. с Гиммлером и, вероятно, их переоценивал.)

Розенберг, конечно, не хотел допустить усиления Гиммлера на политику в занятых восточных областях. И поэтому он, в присутствии доктора Р., подписал согласие на воззвание…

Уже через несколько часов ротационные машины, стоявшие наготове, отпечатали несколько миллионов листовок со «Смоленским воззванием». Разосланы и распространены они были быстро и четко. Армия и воздушный флот сделали свое дело. Вскоре нам сообщили, что самолеты «сбились с курса» и, вопреки строжайшему предписанию Розенберга, сбросили листовки не только по ту, но и по эту сторону фронта…

С молниеносной быстротой расходилось в народе известие «о новом политическом курсе».

ВОТ ТАК И БЫЛА ОТКРЫТА АМЕРИКА… ПОПРОБУЙ ТЕПЕРЬ ЕЕ ЗАКРЫТЬ, ФЮРЕР!

Что было дальше? Приблизительно через месяц (!) появился приказ:

«Воззвание Смоленского Комитета

предназначено только для сбрасывания на территории противника. Распространение его по эту сторону фронта запрещено!

Виновные будут наказаны!»

Расследование продолжалось вплоть до 28 февраля 1943 года. Вел его… Розенберг, который дал ход этой листовке. Но расследованием он занялся потому, что Гитлер распушил эту листовку, к ней он вернулся и на совещании 8 июня 1943 года в горах Зальцбурга. Изложенное в листовке шло вразрез с политикой, которую вел Гитлер на оккупированных на Востоке территориях. Ни о каком сотрудничестве, ни о каком компромиссе с покоренными русскими — этими унтерменшами не могло быть и речи, но в листовке именно об этом и шла речь.

Чего стоит только такой пассаж в листовке: «Германия не претендует на территорию или на национальную и политическую свободу страны». У Розенберга был железный план расчленения СССР на несколько «гувернеметов» — термин Розенберга.