Власовщина. РОА: белые пятна.

«Это был успех! Но блеск этого достижения был вскоре омрачен. До штаба генерала Хельмига, как змеиный яд, доползли слухи о новой интриге в штабе фюрера. Там было внесено предложение перевести все формирования «восточников» на другой фронт, чтобы этим раз и навсегда прекратить возможность их перебежек к своим землякам.

Как-то Хельмиг сообщил:

— Я приглашен завтра утром к начальнику Генерального штаба. Он сообщит мне… «новое решение фюрера». Ну что ж, поживем — увидим.

Увы! То, что увидел Хельмиг, подтвердило слухи.

— Первые приказы о переброске частей уже готовы, — сообщил Цейтлер. — Казачьи дивизии, которые закончили свое формирование в Миелау, не будут использованы на Восточном фронте. Мы их пошлем в Югославию. Восточные легионы первыми будут переведены во Францию. Все другие части, эшелон за эшелоном, последуют за ними. ВВИДУ ТОГО, ЧТО ОНИ ВО ВРЕМЯ ОТСТУПЛЕНИЯ НЕ ИМЕЛИ ТЯЖЕЛЫХ ПОТЕРЬ[166] и не нуждаются в переформировании или пополнениях, их нечего задерживать. Если же есть такие, которые нуждаются в «заплатках», — их отправлять в казармы Миелау. Командование и штаб «восточных частей» перестанут существовать…

Слова начальника Генерального штаба Цейтлера о том, что власовцы «во время отступления не имели тяжелых потерь», мы должны читать так: советские войска, как им и было приказано Сталиным, не вели огонь по «добровольцам», а те, в свою очередь, пропустили за спину немцам танки и пехоту Жукова.

Дальше нач. Генштаба «втыкает» Хельмигу вот что:

…— Вчера и сегодня пришли сообщения, которые заставили меня… гм… немного усомниться в тех доводах, которые вы мне дали. Это — жалобы, говорящие, что восточные части не доросли до наших операций, связанных с планомерным отступлением. Боюсь, что ваша защита «шахтеров» была… беспочвенной. Будьте теперь счастливы, если впредь не появятся новые приказы фюрера на основании мною упомянутых рапортов.

Далее Цейтлер говорит Хельмигу:

— Я ничего изменить не могу; кроме того, у меня и других забот полон рот. Вам предоставляю право указать те направления, в которых вы предпочтете послать «восточных добровольцев». Забудьте о «настроении в занятых нами областях СССР». Это уже прошлое! Наш фронт становится все короче и короче. Самые опасные по партизанщине районы уже нами отданы… Итак, генерал, мы совершим размен. «Ваши» пойдут на Запад, а я оттуда получу другие части… Ведь это же я не допустил до разоружения)… За это я ожидаю от вас приведения в исполнение новых распоряжений О KB без промедления и новых…просьб!..

Хельмиг еще не сдавался:

— Генерал, эти люди пошли с нами исключительно для борьбы с коммунизмом! Если мы перебросим их на другой фронт, это будет означать провал, это же измена с нашей стороны, неисполнение наших обещаний!

— О боже! — Цейтлер возвел свиные глазки к небу. — Опять проблема! Скажите, можно ли с этими русскими иметь дело без проблем?…

Цейтлер недвусмысленно бросил взгляд на двери.

— Это все, генерал! — сказал он холодно.

Так началась переброска разрозненных частей 800-тысячной добровольческой «восточной» армии по всем участкам Западного немецкого фронта».