Власовщина. РОА: белые пятна.

Опять мы сталкиваемся с явлением, когда человек, впервые увидевший движущееся авто, глядя на вращающиеся колеса, говорит: «Автомобиль передвигается за счет вращающихся колес», ничего не подозревая про двигатель под капотом. Между тем книгу Артемьев посвятил «Сыну моему Владимиру и его сверстникам…». «От автора» — пять абзацев и подпись В.П.Артемьев. А затем идет такой вот пассаж:

«Примечание:

Как профессор Армии Русского института, по существующему правилу, должен заявить, что взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики Института, департамента армии или 'министерства обороны США», и подпись «В.П.А.».

После такого «примечания» и не знаешь — верить или не верить Артемьеву: если он несколькими абзацами утверждает, что «в первой дивизии я был командиром 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее существования», то при чем тут эти приседания перед «институтом»: «взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики института…»? Получается, что у «института» другая точка зрения на историю и боевой путь 1-й дивизии РОА? Но… руку дающую не кусают? Или В.П.А. признается таким способом, что он «ни черта не смыслит» в скрытой пружине истории РОА? Или, быть может, В.П.А. написал-таки нечто такое, после чего ему пришлось открещиваться от «института», намекая тем самым, будто «институт», как говорится, не имеет никакого отношения к книге о 1-й дивизии РОА?

К сожалению, «командир 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее (дивизии) существования» ничего нового не сообщает. Почему? Потому что задача — описывать только одну сторону, «ту», на которой они были. Они «ее» знают досконально, в деталях и лицах. В этом громадная ценность всего, что они написали и издали. Однако им не дано было знать «эту» сторону совершенно. «Эту» сторону и у нас-то знали два-три человека, и то не целиком, а по частям, их касающимся. В этом громадная трагедия РОА и сегодня. «Эти» молчат — преступно молчат, а «те» молчат из страха, что будут обвинены в «антиамериканизме», «непатриотизме» и вышвырнуты из «институтов»: из США и Канады, Германии и Англии, Франции — вообще отовсюду. Не случайно, что почти все книги о Власове и РОА выпущены в… Австралии.

Кстати, по отрывочным данным, из почти миллионной армии Власова, сражавшейся на Западном фронте с июня 1944 года по май 1945 года, союзники в плен, непосредственно на поле боя, взяли, сколько бы вы думали власовцев? 1600 человек! Потом, правда, англичане к этой цифре приделали нолик, но и при этом — стойкость невероятная! Это что же за героизм такой невиданный! Гигантский, извините за выражение, интерпретатор истории Власова и власовцев член Палаты лордов и Европейского парламента некий Николае Бетелль в книге «Последняя тайна» сообщает убийственное для союзников и радостное для нас:

«В сообщении английской разведки от 17 июня[185] говорилось, что среди захваченных и отправленных в Англию пленных около 10 процентов составляют русские».

«Около» — это сколько, 9, 8, 7, б?… А более 90 процентов нерусских, сдавшихся в плен, — это кто, немцы? Но их там из 58 дивизий было только 8. Выходит, что русские попадали в плен исключительно раненными, покалеченными, контуженными. По-другому эти «около 10 процентов» в реальной войне просто не объяснить.

Кто-то из бывших союзников бросится опровергать, мол, взяли сотни тысяч. Верно. Но после капитуляции Германии, т. е. после окончания боевых действий. Как это было? А так же, как и у немцев. В 1942 году Гитлер издал приказ, по которому пленным считался каждый русский на оккупированной территории в возрасте от 15 до 60 лет. А вот как это проделывали союзники 20 апреля 1945 года, ясно из книги Юргена Торвальда. К американскому генералу Пэчу прибыл для переговоров генерал Малышкин и Штрик-Штрикфельдт. Поговорили. Собрались возвращаться в свои воинские части, а им америкашки и говорят:

«— Вы больше не парламентеры, вы — военнопленные. — Они оба были переведены в один из лагерей военнопленных. Там они узнали о капитуляции Германии, но не знали ничего о судьбе сотен тысяч русских солдат.

Об этом они узнали только в лагере военнопленных в Аугсбурге, куда их перевели…» Тот же Пэч заявил Малышкину: «Власовские дивизии… могут сдаться. Они будут рассматриваться как немецкие военнопленные…»

Заметьте, не дивизия, а «дивизии». Сказано это было, когда Германия уже капитулировала.