Власовщина. РОА: белые пятна.

Гитлеровцы в 1942 году себе в актив записали в качестве «русских военнопленных» всех гражданских, и не только мужского пола, в возрасте от 15 до 60 лет; союзники до сих пор хвастаются, будто они взяли в плен «сотни тысяч русских» и, бедненькие, не знали, что им делать с «этими русскими». Во-первых, ложь, будто им кто-то из власовцев сдавался; во-вторых, они «забывают» уточнить, когда появились у них русские военнопленные — после апреля 1945 года, то есть после войны, в оккупированных ими «зонах». В концлагеря они загнали даже тех, кого немцы в них не держали, — «остовцев», русских, которых немцы использовали в промышленности и сельском хозяйстве. Неудивительно, в смысле свирепого опыта колонизаторов, немцы в сравнении с англичанами и американцами — мальчишки.

Не могут союзнички и сегодня объяснить той русской стойкости и того русского героизма, которые они проявили, сражаясь на Западном фронте. В отместку они придумали такую байку, которая должна, по их мнению, объяснить и героизм и стойкость русских в бою с американцами и англичанами. Байка эта, в общем-то, ничем не отличается от баек Геббельса, когда ему пришлось объяснять немцам и битву под Москвой, и битву под Сталинградом, и битву на Курской дуге, короче — драп на Запад. Русский-де, «фанатичный азиат», мол, русского в бой гонит НКВД, мол, за спиной у него убийцы из заградотрядов, мол, из-за страха попасть в штрафбат, в Сибирь, на Колыму, в солженицынский ГУЛАГ и пр. чепуха. Ну, не может русский быть патриотом, он может быть только дрожащей от страха тварью.

Байка союзников по поводу истоков героизма власовцев на Западном фронте состоит в так называемой «насильственной репатриации». На эту байку крупно поработал и «наш» гулаговец Солженицын. Он буквально упивался этим «сюжетом» в своих многотомных опусах. И так и не понял до сих пор, о каких событиях он кропал свои антихудожественные интернациональные тома.

Смысл байки в том, что союзники якобы «совершили роковую ошибку» «по неведенью», «по незнанию», «по коварству Сталина», «по вероломству и кровожадности НКВД» и т. д. и т. п. — полный набор геббельсовских штучек. 28 апреля 1942 года Геббельс издал приказ о том, что «следует как можно шире демонстрировать примеры людоедства и жестокостей большевиков», то есть русских.

«Роковая ошибка» заключается якобы в том, что союзники, начиная боевые действия на Западном фронте, взяли и сдуру пообещали русским, власовцам, возвратить их после Победы домой, в СССР. А власовцы, оказывается, так боялись возвращения домой, что готовы, оказывается, были от страха перед Сталиным погибнуть в бою против союзников, только бы те после победы не вернули их Сталину, а значит — в Сибирь, на Колыму, в «подвалы СМЕРШа» и т. д. Эту байку американцы и пр. рассказывают на Западе, а теперь и у нас в России по сей день, словом, опять русский — тварь, дрожащая от страха. Правда, по недосмотру цензуры один «либерал» 3 октября 1944 года, А-Дж. Каммингс, написал в своем репортаже из Европы, а газета тиснула, что «за исключением одного-единственного человека все эти русские… рвутся назад… на родину» («Ньюс хроникл»). Простим Каммингсу «эти русские», так там у них принято говорить о нас: «эти русские», «эта страна»… Позже таких «проколов» на Западе уже не было.

Этот Бетелль большой дока выдавать черное за белое и обратно, впрочем, иногда мне кажется, что они «там» по-другому и помыслить не могут, но до чего же все это выглядит примитивно. 28 мая 1944 года британский посол в Москве Арчибальд Кларк Кер послал на имя наркома иностранных дел В. Молотова письмо:

«Многоуважаемый господин Молотов.

Как я узнал из Лондона, главный Англо-Американский Объединенный штаб обладает сведениями, показывающими, что значительные силы русских вынуждены вместе с немецкой армией сражаться на Западном фронте. Верховное командование Экспедиционными войсками союзников считает, что следовало бы сделать заявление с обещанием амнистии этим русским или справедливого к ним обращения при условии, что они при первой же возможности сдадутся союзным войскам… Сила такого заявления заключалась бы в том, что оно побудило бы русских дезертировать из немецкой армии. В результате немцы стали бы с большим недоверием относиться ко всякого рода сотрудничеству с русскими».