Власть

– Я чувствовал… – вдруг проблеял Ботаник. Его лицо было бледное как мел, а губы подрагивали. – Еще там, в кузове грузовика, я почувствовал, что с тобой что-то не так. Теперь я понимаю, что это было влияние ритуала. Оно оказалось так похоже на мутацию. Макс, ритуал меняет не только тело, но и… сознание, разум. Ты уже другой. Ты сам не понимаешь этого

– Ой, вот еще тебя тут не хватало, – резко бросил я, пронзив его огненным взглядом. – Сиди и не отсвечивай, или иди штаны стирай.

– Агнес передала тебе часть своей души и забрала кусок твоей, – произнесла ведьма, сцепив пальцы в замок, размышляя вслух. – Теперь она похожа на тебя, а ты на нее. Часть ее души в тебе. Вот ты и ведешь себя так… неадекватно, а она наоборот – приобрела твои черты. Но как ведьма могла это сделать? Макс, что тебе говорила Агнес? Скажи мне, прошу тебя.

– Вы все рехнулись, что ли? Массовое помешательство? – процедил я, раздувая крылья носа. – Она моя мать!

– Нет! – почти взвизгнула девушка, да так противно, что я почувствовал, как по барабанным перепонкам резанула мимолетная боль. – Она ею была! Сейчас Агнес лишь использует тебя! Ты ей нужен для каких-то ее целей! Я не удивлюсь, что такая хитрая ведьма, как она, уже давно задумала какой-то план, в котором тебе отведена важная роль!

Ее слова нашли отражение в моих собственных мыслях. Я задумчиво сдвинул брови. Ведь я сам размышлял об этом.

Чертовка увидела, что моя физиономия преобразилась и едва не взмолилась:

– Что она тебе говорила, когда вы были в коконе тьмы? Скажи, Макс, скажи.

– Близкородственная связь, – нехотя выдавил я. – Трансформацию можно передать только близкому родственнику.

– Трансформация, – повторила девушка, словно пробуя слово на вкус. – Если это так, то ты можешь попробовать отдать ей эту черноту и стать как прежде.

– Ага, разбежался, хренушки вам, – пробурчал я, отрицательно покачав головой.

– Макс, увеличение характеристик того не стоит, – попыталась убедить меня Чертовка. – Рано или поздно ты снова используешь этот ритуал, а потом еще раз и еще… Не надо напоминать тебе, что будет?

– Я так понимаю, что это хуже наркотической зависимости, – поддержал ведьму, вконец осмелевший Ботаник, приглаживая всклокоченные волосы. У него даже щечки порозовели.

– Я сам решу, что мне делать, – отрубил я, зло покосившись на киборгов, оценивая свои шансы на побег из комнаты. Нет, вряд ли машины перехватят меня, даже «Святой защитник» не поможет. Придется сидеть и терпеть слезливые речи этой троицы, непонимающей, что трансформация дала мне силу, которую я так жаждал.

– Т-а-а-а-к, – протянула ведьма, а потом внезапно сказала: – Ладно, этот разговор ни к чему не приведет, а нам надо рано вставать. Предлагаю всем расходиться по понравившимся кабинетам. А я, как единственная женщина, займу эту комнату.

Я мигом вскочил на ноги, бросив лютый взгляд на киборгов. Чертовка отдала им приказ и семь из них вышли из комнаты, а шесть остались. Кос и Ботаник тоже пока никуда не торопились. Из людей только я выметнулся из комнаты злой, как черт, и покосился на механизмы. Они подошли к той двери, которая вела прочь из лаборатории, и встали возле нее, до ужаса напоминая вышибал в каком-нибудь ночном клубе. Возле их ног лежало наше оружие и костюмы химзащиты.

Мои губы самопроизвольно выдали разочарованный стон. Теперь лабораторию не покинуть без ведома Чертовки. Она ведь не просто так поставила там своих киборгов. Предвосхитила, тварь, что я не захочу оставаться с их троицей, настойчиво требующий, чтобы я отказался от трансформации. Грудь опять опалила ярость.

Я что-то тихо прорычал и двинулся по коридору, размышляя на ходу. Вот что она от меня хочет? Даже если я когда-нибудь возжелаю снизить процент гнили то, как это сделать? Ребенка у меня нет, а из близких родственников только мать. Но если я как-то сумею передать ей часть трансформации, то это значит, что Агнес опять превратится в чудовище. Да, у нас с ней прохладные отношения, если не сказать ледяные, но я не могу пойти на это – она ведь моя мать!

Тяжело вздохнув, я внимательно посмотрел на обнаженную кисть руки, поднеся ее к глазам. Несколько линий черноты шли вдоль вен. Они, действительно, напоминали гниль, но вряд ли являлись ей на самом деле. Это что-то другое. И мне сложно поверить в то, что эта субстанция может как-то изменять душу. Слова Чертовки о том, что часть моей души у Агнес, а часть ее – во мне, полнейший бред. Трансформация меняет лишь тело – вот это чистейшая правда, от которой не убежать.

Между тем, ведя внутренний диалог, я проходил мимо кабинета, в котором находилось небольшое мягкое кресло, несколько стульев и различная компьютерная техника. Чем не место для сна? Я вошел внутрь, пододвинул к кресту стулья, выстроив их в ряд, и улегся на импровизированную кровать, по ширине похожую на раскладушку, на которой я когда-то спал в отнорке гопника Крысы.