Власть без славы

Остальные, затаив дыхание, ждали на кухне. Они услышали испуганный крик Дика:

— Не стреляйте! Не стреляйте!

Джон Уэст выбежал во двор, взобрался на ящик и еще успел увидеть, как трое дюжих полицейских выводили Дика из ворот.

В тот же день Джон Уэст держал совет с Дэвидом Гарсайдом. Адвокат уговорил его не требовать возврата помещения в судебном порядке и обещал притянуть О’Флаэрти к суду за самоуправство.

Ночью Джон Уэст лежал без сна, стараясь побороть страх и сомнения. Чем могущественнее он становился, тем сильнее жаждал власти. Он давно постиг подлинные законы, управляющие тем обществом, в котором жил. Победа достается сильным. Тот, кто обладает деньгами, хитростью и властью, может не бояться ни полиции, ни суда. Талант, славу и влияние можно купить. Людей можно уговорить, подкупить, запугать, принудить. Сознание своей власти — величайшее наслаждение. Других помыслов у него не было.

Для начала он не отказал себе в удовольствии подразнить полицию. Он послал упирающегося Пэдди Каммина потребовать обратно «свою» чайную лавку и «свой» дровяной склад. Пэдди, с топором на плече, подошел к задним воротам и грозным голосом приказал впустить его. Дэйв О’Флаэрти сердито ответил ему, что помещение занято полицией впредь до особого распоряжения, а если Джон Уэст желает получить свой тотализатор, пусть придет и возьмет!

На другой день тотализатор уже опять работал полным ходом в одном из домов на Бэгвилл-стрит, под самым носом у полиции.

Известие о том, что полиция захватила тотализатор Джона Уэста, появилось во всех газетах — не только в столице, но и в других городах, даже столь отдаленных, как Сидней. Печатались подробные заметки с фотографиями и портретами; происшествие описывалось главным образом с юмористической стороны, но начальнику сыскной полиции Дэвиду О’Флаэрти и другим противникам Джона Уэста было не до смеху.

Карать тех, кто дерзал становиться на его пути, стало потребностью для Джона Уэста. На то у него и власть, чтобы мстить своим врагам! А за орудиями мести ходить недалеко: в тотализаторе и в клубе найдется свыше ста головорезов, которым только мигни…

Джон Уэст узнал, что владелец одной лавочки, расположенной по соседству со Столичным конноспортивным клубом, работает на О’Флаэрти и следит за тем, кто входит и выходит из клуба. По приказу Джона Уэста в витрину лавки запустили кирпичом; с тех пор не успевал лавочник вставить новое стекло, как оно опять разлеталось вдребезги. За О’Флаэрти и другими сыщиками была установлена круглосуточная слежка. Общественные деятели Мельбурна и Керрингбуша, которые публично поносили Джона Уэста, стали получать анонимные письма, содержащие самые страшные угрозы. Здание, в котором помещалась сыскная полиция, было взято под наблюдение. Лазутчики Джона Уэста узнавали приметы всех новичков-констеблей, проходивших обучение в школе сыщиков, и если кто-нибудь из них в штатском платье появлялся у дверей клуба, его тотчас вышвыривали.

Протестантские пасторы подрядили одного журналиста выпустить памфлет, в котором он разоблачал продажность сыскной полиции и требовал принятия решительных мер против Уэста — «этого паразита, сосущего кровь бедняков». На журналиста напали какие-то люди в масках и чуть не убили его. Один из бандитов, Артур Уэст, ударил его по голове железной палкой, и если бы не карниз окна, смягчивший удар, все было бы кончено. Журналиста чуть живого увезли в больницу.

А тотализатор по-прежнему был занят полицией. Джон Уэст, через преданных ему людей, начал кампанию в печати. «Век» советовал узаконить тотализатор и приводил примеры, когда Джон Уэст выплачивал за победителя скачки ничуть не меньше, чем держатели легальных букмекерских контор. В «Вестнике» появилась передовая, осуждающая никому не нужный захват тотализатора, где теперь за счет налогоплательщиков содержались три смены полицейских, по двадцать человек в каждой. Однако страницы «Аргуса» так и пестрели выпадами против Джона Уэста.

О’Флаэрти, связанный по рукам и ногам юридическими формальностями, уже несколько месяцев тщетно дожидался, когда Джон Уэст потребует обратно свою собственность. Охрана тотализатора постепенно была ослаблена и наконец сведена к одному часовому.

Тут-то Джон Уэст и решил отбить свою крепость.

Однажды ранним утром одинокий страж тотализатора вышел из помещения во двор дровяного склада. В мгновение ока пять человек в масках перепрыгнули через забор, набросились на полицейского и стали осыпать его ударами. Кто-то приставил револьвер к его животу. Полицейский храбро защищался, но люди в масках отобрали у него ключи, подбили ему глаз и выбросили на Бэгвилл-стрит.