Читаем Власть без славы полностью

— Ну и обозлятся же святоши! — воскликнул Скотт.

— Это годится, — сказал Джон Уэст. — Нам непременно нужно заручиться широкой поддержкой рабочих, Нужно показать, что у моего тотализатора и у моего клуба друзей не меньше, чем врагов. Упирайте на лицемерие святош. Говорите, что вы не против религии, но церковь обещает человеку все блага только на небе, а если бедняк ставит на лошадь, то у него есть надежда приобрести блага на земле, где они ему как раз и нужны, Нападайте на церковников, кричите, что они строят пышные соборы, а у рабочих нет даже крыши над головой.

— На церковников-то я буду нападать, не беспокойтесь, — сказал Скотт. — А как быть с католиками?

— Католическую церковь не трогайте. Она не против азарта.


В воскресенье театр «Бижу» был переполнен. Публика вела себя шумно, но миролюбиво: со всех сторон слышались беззлобные шутки, дружественные возгласы, смех. Сочинение Барни Робинсона было зачитано и поддержано несколькими ораторами. Все они в меру сил поливали грязью Джоггинса и его сторонников среди протестантского духовенства. Над трибуной висело полотнище с надписью: «Христианские социалисты».

Боб Скотт произнес воинственную речь; он стучал кулаком, кричал и жестикулировал, как одержимый. Он обозвал Джоггинса и его приверженцев ханжами, политическими шарлатанами, которые обрушиваются на тотализатор, но боятся нападать на Скаковой клуб или на фондовую биржу.

— Взгляните на церкви! — гремел он, изо всех сил колотя по столу. — Миллионы расходуются на возведение роскошнейших храмов, а бедняки ютятся в лачугах. Если бы Христос сошел на землю, он сказал бы: «Я буду строить дома для бедных». Голос Боба дрогнул от притворного волнения. — Пусть джоггинсы попробуют поработать!

В тот же вечер Джоггинс разразился новой филиппикой против Джона Уэста в театре «Водевиль».

На следующий день сэр Сэмюэл Гиббон, министр внутренних дел штата, объявил, что он намерен провести закон, который позволит полиции закрыть все тайные тотализаторы и игорные притоны.

Джон Уэст удвоил свои усилия, вербуя сторонников в рядах лейбористов. Он теперь, как никогда, нуждался в широкой поддержке. Он действовал успешно, но ему случалось натыкаться и на сопротивление. Некоторые низовые лейбористские организации принимали резолюции, осуждающие «политических деятелей, которые открыто поддерживают своим авторитетом азартные игры». Такую резолюцию приняли и керрингбушские лейбористы; секретарь организации, мистер Ренфри, недвусмысленно выразил свое несогласие с резолюцией, разразившись площадной бранью по адресу собрания. Оправдываясь перед Джоном Уэстом, он объяснил, что резолюция была внесена социалистами — левым крылом лейбористов. Он пообещал во что бы то ни стало протащить в организацию «нужных людей».

В понедельник утром Барни Робинсон, расположившись в холле Столичного клуба, просматривал номер «Века». Одна статья, видимо, заинтересовала его, и он, сорвавшись с места, побежал показывать ее Джону Уэсту, Ренфри и Фрэнку Лэмменсу.

В статье описывалась демонстрация безработных, организованная руководителем социалистической партии штата Виктория — Томом Манном.

Манн — видный деятель английского профсоюзного движения, приехал в Мельбурн несколько лет тому назад и вступил здесь в лейбористскую партию. Быстро разочаровавшись в политике австралийских лейбористов, он покинул их ряды и основал социалистическую партию штата Виктория. Органом новой партии была еженедельная газета «Социалист».

Эдди Корриган, один из ближайших помощников Тома Манна, сообщил Барни Робинсону о готовящейся демонстрации, и Барни, снедаемый любопытством, впервые после своего венчания отправился в церковь, где должны были собраться демонстранты.

Фешенебельные прихожане этой церкви не знали, что их ожидает, когда, покинув свои чопорные дома, отправились на поклонение богу, столь милосердно прощавшему вое прегрешения богачей. Правда, Том Манн предупредил священника, что придут безработные, но его преподобие никому ничего об этом не сказал, вероятно надеясь, что это всего-навсего глупая шутка.

Демонстранты во главе с Томом Манном прошли по городу от Дома профсоюзов до церкви и стали подниматься по широкой лестнице на паперть. По внешности Том Манн больше походил на духовную особу, чем на вождя угнетенных. Он был среднего роста, одет в темный костюм строгого покроя; правильные черты лица, ласковый и вместе с тем твердый взгляд голубых глаз, энергичный рот и густые черные усы невольно привлекали внимание.

За ним шел Эдди Корриган в своем лучшем, воскресном костюме и Перси Лэмберт — правая рука Манна, коренастый круглоголовый юноша с широким подбородком и приподнятыми уголками губ, словно он постоянно усмехался про себя. Лэмберт нес красный флаг. Церковный сторож выбежал на паперть и сказал: «Флаг оставьте здесь!» Взяв флаг из рук Лэмберта, он поставил его в угол за дверью.

Том Манн вошел в полупустую церковь, демонстранты — за ним.

Другой церковный сторож прошептал:

— Для вас оставлены задние скамьи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежный роман XX века

Равнодушные
Равнодушные

«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы. Разговоры, свидания, мысли…Перевод с итальянского Льва Вершинина.По книге снят фильм: Италия — Франция, 1964 г. Режиссер: Франческо Мазелли.В ролях: Клаудия Кардинале (Карла), Род Стайгер (Лео), Шелли Уинтерс (Лиза), Томас Милан (Майкл), Полетт Годдар (Марияграция).

Альберто Моравиа , Злата Михайловна Потапова , Константин Михайлович Станюкович

Проза / Классическая проза / Русская классическая проза

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза