Власть без славы

– Да, знаю.

– Она очень красивая.

Я кивнула.

– Мой отец ее очень любил, – она нахмурила брови. – Почему же он перестал ее любить?! И что с ней теперь будет?

Мне нечего было ответить, кроме обычных в таких случаях слов: «Поживем – увидим».

Подбежал Эдуард.

– О чем это вы говорите?

– О королеве.

– А почему мы теперь так редко ее видим? Она попала в немилость, что ли?

– Она в тюрьме, – объяснила Елизавета, – в Тауэре.

– В Тауэре?! Но туда сажают плохих людей!

– Король сажает туда своих жен, когда перестает их любить. – Елизавета резко повернулась и выбежала из комнаты. Я поняла: она не хотела, чтобы мы видели ее слезы.

Она помнит свою мать, подумала я, глядя вслед девочке. Должно быть, плачет сейчас о ней и о Катарине. Елизавета была сильной личностью и уже познала на себе всю непредсказуемость нашей жизни, всю ее зависимость от малейшей прихоти короля.

* * *

Катарину должны были привезти в Сионский замок. Нам же было приказано переехать в Хаверинг-атте-Бауэр. Мы с Елизаветой ужасно расстроились. Если бы королева была с нами, мы смогли бы ее немного утешить.

Но с ней поступали по всей строгости. Как же все это было гнусно! За что ее так преследовали? За то, что она вела себя слишком фривольно? Тех, кого обвиняли в интимной связи с королевой, подвергли жестоким пыткам. Но Дерехэм признался лишь в том, что когда-то, задолго до ее замужества, любил Катарину как свою жену и собирался на ней жениться. Ну и что в этом такого? Ведь тогда никто не предполагал, что она станет королевой. Надо отдать должное Дерехэму – он вел себя как настоящий мужчина. А его пытали нещадно, стремясь выбить показания о связи с Катариной уже после ее замужества. Ничего у них не вышло!

Что же касается Катарины, то она сначала отрицала, что между ними были интимные отношения, но потом не выдержала и призналась.

Я была уверена, что отец страдал, хоть и не было прямых доказательств прелюбодеяния Катарины с Кулпепером. Она лишь флиртовала с ним, как и с другими мужчинами, которые обращали на нее внимание. А кто не обращал?

Я не могла себе с уверенностью сказать, что любовь отца к Катарине пересилит его гордость. Если бы это случилось, то типы вроде сэра Томаса Райотесли и даже самого Крамера остались бы с носом – король бы их не пожалел!

Перед их глазами стоял пример Кромвеля – он поплатился не за свою неудачную политику в германском вопросе, которая была ему официально инкриминирована, а за то, что навязал королю не ту невесту.

Вот почему эти люди, обладавшие немалой властью, как огня боялись примирения короля с Катариной и делали все от них зависящее, чтобы семейный скандал стал предметом обсуждения не только в Англии, но и за ее пределами. Франсуа, король Франции, написал отцу письмо с выражением глубокого соболезнования «своему английскому брату». Расчет был точным: при всем желании король не мог простить и вернуть себе жену, выставившую его на посмешище перед всем миром!

Мне очень хотелось повидаться с Катариной. Елизавете – тоже. Девочка сильно переживала. Она успела полюбить Джейн Сеймур, потом нежно привязалась к Анне Клевской, и вот теперь Катарине Хоуард грозил смертный приговор.

Елизавета ходила задумчивая и ни с кем не разговаривала. Думаю, она размышляла о том, какой зыбкой была почва у нас под ногами.

Но как же мужественно и достойно вели себя Дерехэм и Кулпепер! Ни тот, ни другой не задели чести королевы. А что было раньше – того ей нельзя было поставить в вину. Норфолк же не остановился перед тем, чтобы не опорочить свою родственницу – точно так же, как он некогда поступил с Анной Болейн. Сперва он всячески содействовал восхождению этого семейства, извлекая максимум выгоды для себя, но стоило их положению покачнуться, как он тут же превращался в их лютого врага. Как же мне омерзительны люди, подобные Норфолку или тому же Томасу Болейну, после казни Анны поспешившему присутствовать при крещении Эдуарда! Эти ради своей выгоды пойдут на все! Когда я вижу им подобных, мне становится обидно за человечество.

В декабре Дерехэма и Кулпепера обвинили в измене и приговорили к смерти. Причем казнь для них назначили самую варварскую – такие слишком часто применялась в те ужасные годы.

Что они чувствовали перед смертью, эти безвинные страдальцы?! Что чувствовала королева, узнав о приговоре?! Бедная, бедная девочка! Очевидцы говорили, что она находилась в таком состоянии, когда вряд ли понимаешь, что происходит вокруг.

Кулпеперу, ввиду его благородного происхождения, заменили казнь через повешение эшафотом. Так что он без лишних мучений лишался головы только за то, что был вообще невиновен. Дерехэму же было отказано даже в такой привилегии, поскольку он был не голубых кровей. Ему предстояло пройти через адские мучения: до виселицы осужденного тащили через весь город, привязанного к телеге, потом вешали и четвертовали.