Власть без славы

Для «Известий» настали черные дни. Редактор во всем ориентировался на партийную печать, вплоть до перепечатки материалов из «Правды». Социалистическое соревнование стало одной из любимых тем — до полусотни портретов передовиков размещалось по периметру одной газетной полосы. Печать тогда была очень плохая, фотоснимки смазывались — вторая полоса «Известий» часто выходила как бы в траурном обрамлении. В отношениях с творческим коллективом утвердился фельдфебельский стиль: этого выгнать! Этого в 24 часа отправить за границу! Этому выговор и лишить премии! Дискуссии — основа психологического здоровья любого творческого коллектива — практически прекратились. Даже лифтом, который вздымал на 3-й этаж главного редактора, сотрудникам запрещалось пользоваться!

Закономерно, что началось резкое падение газетного тиража. Именно усилиями П. Ф. Алексеева более чем 9-миллионный аджубеевский тираж «Известий» сократился в 2 раза. Редактора это, кстати, не смущало: дескать, с бумагой в стране плохо, так что будем ее экономить.

Избрание Ю. В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, можно сказать, спасло «Известия» — Алексеев был отправлен на пенсию, Л. Н. Толкунов возвратился в газету. Но, к сожалению, ненадолго. Тот же Андропов настоял на его переходе в Верховный Совет СССР, председателем палаты Совета Союза. Вроде бы повышение и очень большое, но для газеты это был новый удар. Замену Толкунову подобрать не успели, Андропов заболел, без него этот вопрос решить никто не смел. К. У. Черненко, возглавившему партию и страну после Ю. В. Андропова, на первых порах было, конечно, не до «Известий». Газета оставалась без редактора около четырех месяцев — для любого средства массовой информации и тогда и сейчас это как «полет в никуда». В публикациях начали проходить ошибки, неточные факты, местные партийные комитеты и советские исполкомы заваливали ЦК КПСС жалобами на каждый промах журналистов. Возникали и обострялись конфликты с некоторыми республиками, областями, с Москвой.

Как на духу могу признаться, что не имел и мысли о работе в «Известиях». Мне нормально работалось и в «Правде», недавно я защитил докторскую диссертацию, писал много статей в научные журналы, чувствовал себя уверенно, комфортно. Через своих друзей в отделе пропаганды ЦК КПСС знал, конечно, кто рассматривается в качестве кандидата на «Известия», помню, что назывались фамилии М. Ф. Ненашева, В. Н. Игнатенко, но меня там быть не могло. Правда, однажды член Политбюро ЦК КПСС Г. А. Алиев, которому я тогда часто помогал в подготовке политических выступлений, задал мне неожиданный вопрос:

— Вы бы, Иван Дмитриевич, могли повести «Известия»?

— Как повести? — не сообразил я.

— Ну, возглавить как редактор.

Нас уже к тому времени связывали достаточно простые отношения, мы хорошо понимали друг друга.

— Наверное, смог бы, — ответил я.

Разговор на этом закончился, и две или три недели я считал, что это был просто «обмен мнениями». Оказывается, не просто.

Совсем недавно я узнал, что в списке кандидатов в главные редакторы «Известий», представленном К. У. Черненко, было шесть фамилий. Моя стояла последней. Черненко рассматривал кандидатуры не формально — по каждой требовал от помощников характеристик и пояснений. Тут оказалось, что оба близких ему помощника — В. В. Прибытков и В. А. Печенев — хорошо меня знают и соответствующим образом отозвались. Черненко принял решение и дал М. С. Горбачеву и М. В. Зимянину команду: утверждать.

Сразу же после возвращения в «Правду» я зашел к В. Г. Афанасьеву. Он высказал мне обиду: вот-де «Правду» только и разоряют, стоит ему найти работника, как тут же забирают. И ты вот тоже.

— Ну что, надо было отказаться? — спросил я.

— Да нет, конечно, как ты откажешься, — махнул он рукой.

Чуть позже посыпались звонки: вы завтра приглашаетесь на заседание Секретариата ЦК КПСС… Иван, это правда?.. Старик, ну кто тебя так двигает?.. И прочее.

Во вторник 19 апреля в 16.00 я был на 5-м этаже здания ЦК КПСС на Старой площади, в зале заседаний секретариата — он остался и сегодня в прежнем виде, этот зал, и часто разные комиссии, собираемые администрацией президента, именно в нем и заседают. Работу секретариат начинал всегда с решения кадровых вопросов. Сначала утвердили какого-то министра, не запомнил, волновался. Вторым вызвали меня. Друзья предупредили: будь краток!

Секретариат вел М. С. Горбачев. Мы впервые увидели друг друга. Пока я шел, чтобы встать рядом со столом председательствующего — тоже предупредили: не на трибуну, а справа от стола Горбачева, — он быстро «сфотографировал» меня своими живыми блестящими глазами.

— Докладывать, я думаю, не надо, — сказал он. — Объективка у всех на руках, проект решения тоже, мнениями мы уже обменялись. Поддержим?

Все закивали, кто-то сказал:

— Поддержим.

— Ну, а товарищ Лаптев что скажет? — повернулся он ко мне.

Я сказал три фразы: благодарю за доверие, понимаю, что это аванс, буду стараться оправдать.