Власть безумия [СИ]

— Давно хотел тебя спросить, — Мир заглянул в поблескивающие в полумраке глаза телохранителя. — За что ты так не любишь оборотней?

Лерин скривился на миг и ответил дерзким взглядом на взгляд принца. Мир про себя улыбнулся — никто кроме телохранителей не решался на него так смотреть.

— Когда я жил в горах, у меня был друг и названный брат, — тихо ответил Лерин. — Однажды ночью к нему в дом постучался странник. В горах закон гостеприимства свят, мой принц, и Илар впустил незнакомца, а утром спугнул гостя у тела своей дочери.

Тот оборотень оказался людоедом.

— Мне очень жаль твоего друга, но и среди кассийцев хватает шальных людей. Тем не менее, всех кассийцев ты не ненавидишь.

— Помнишь, несколько зим назад я уезжал в родную деревню? — продолжил Лерин. — Мой младший брат прислал тогда письмо… Илар долго преследовал того оборотня, и однажды вернулся в деревню, израненный, покусанный. Провалялся в лихорадке седмицу, а когда встал, сбежал в лес и сам начал убивать… Мой род позвал меня, чтобы я убил названного брата собственными руками…

— Ты никогда не рассказывал о своей семье… — прошептал Мир.

— А что рассказывать? Там, в провинции, люди живут иначе. И они да, ненавидят оборотней, не верят им — на то есть причины. А тут этот Арман, Рэми…

— …и я… — тем же шепотом ответил Миранис. — Меня ты тоже ненавидишь?

— Ты же знаешь, я не умею тебя ненавидеть, — тихо ответил Лерин. — Как не умею ненавидеть Рэми, как не сумел возненавидеть Илара. Арман же…

— … никогда не убивал…

— Я этого не знаю.

— Так ли?

— Не мучай меня, Миранис, — неожиданно мягко ответил Лерин.

— В последнее время я и так много передумал, многое понял. На многое посмотрел иначе.

Миранис вздрогнул. Странно ведут себя в последнее время телохранители. Кадм стал более задумчивым, почти перестал язвить, Тисмен все время поглядывал на Мираниса долгим, печальным взглядом, вот теперь и холодный обычно Лерин будто растаял…

— Рык… странный подарок, не так ли? — усмехнулся Миранис.

Симпатичный, белоснежный барс, который, возможно, переживет их всех.

— Не вздумай хоть мне льва дарить, — Миранис направился к люку, ведущему к лестнице.

— Боевой лев отличное подспорье в битве, мой принц, — неожиданно спокойно ответил Лерин.

— Против магии? Сомневаюсь. Идем, Лерин. Дождь собирается, а я не хочу вымокнуть.

Город встретил их прохладой и дождем. Но Мир даже радовался бьющим о крышу повозки каплям — ему надоели тепло и солнце, которыми баловала их в последнее время Виссавия. Хорошего должно быть все же немного, иначе оно перестает быть хорошим. И ценным.

За полотняными стенами суетился ночной город. Зазывали яркими огнями дома веселья, а в них — податливые, молодые красотки, терпкие вина, эрс и приятное, томительное забвение.

Мир любил ночную столицу. Когда-то он сбегал из замка в ближайшую таверну и погружался в пьяный угар до тех пор, пока его не вытаскивали оттуда за шиворот телохранители.

Сегодня все было иначе. В свете стоявшего на полу повозки фонаря дремал, устроившись в углу, Кадм, задумчиво перебирал четки Лерин, в очередной раз выпрашивая милость у богов, рассматривал ползущего по руке паука Тисмен, прижималась к боку Мираниса смущенная Лия. Арман, завернувшийся в плащ, сидел к ним спиной на козлах рядом с кучером.

Повозка вдруг плавно остановилась. Всхрапнули тревожно кони.

Шевельнулась тяжелая ткань, скрывавшая их от ночного города и дождя, напряглись телохранители и мгновенно расслабились, когда внутрь сначала заглянул, а потом и запрыгнул высокий, худой мужчина.

Миранис кивнул поклонившемуся ему наемнику. И все же Рэми умеет выбирать себе верных друзей, и, что тоже немаловажно, умеет к себе привязывать. Даже этого циничного Гаарса, к себе привязал, а среди наемников теплые чувства, как известно, — редкость.

— Редко ты к нам заглядываешь, — сказал Миранис.

Заглядывал бы почаще, глядишь, упрямый телохранитель меньше бы ерепенился. Целитель судеб никого не слушал, но Гаарс каким-то непостижимым образом всегда добивался от Рэми послушания. У Мираниса вот так не получалось.

Впрочем, время ли сейчас думать о Рэми?

— Времени, как ты понимаешь, нет, — ответил Гаарс, скидывая мокрый плащ и усаживаясь в углу повозки. — Да и вреден мне воздух замка, как ты понимаешь. Первые два визита к тебе… удачными не были.

Еще бы. В первый визит Гаарс пытался убить Армана и попался не очень-то добренькому Кадму. Миранис помнил, как выглядел наемник после разговора по душам с его телохранителем. Но помнил, что и едва стоя на ногах, Гаарс пытался защищать попавшегося Миранису мальчишку, Рэми, хотя и понятия не имел о его происхождении.

Но, несмотря на дружбу с телохранителем, Гаарс в очередной раз дал понять, что они с Миранисом не на одной стороне. Цех наемников всегда был против власти — оно и понятно. Те, кто дружит с законами Кассии, со своими хлопотами идут к дозору, да к жрецам. Остальные платят менее щепетильным наемникам.

Сегодня и Мир предпочел Гаарса, а не дозор. Есть вещи, о которых посторонним знать не обязательно. А наемники умеют хранить тайны. Тем более — наемники-друзья.