Власть безумия [СИ]

Почему, Виссавия, почему ты это допустила? Ну почему?

А вождь тихо продолжал:

— А я так надеялся, что она скажет хоть слово, остановит… что он взмолится, попросит пощады. Но они оба гордые, похожие…

Ты не понимаешь, как это приятно… Убить!

«Не надо, — молила Рина, зажимая уши, — не хочу, не желаю этого слышать! Нет!»

Но голос вождя сочился через пальцы, проникал в уши и неумолимо продолжал:

— Так оно и есть — наши целители презирают убийц, отказывают им в помощи, а я убил. Легко. Наслаждаясь самим процессом, пробуя его на вкус до самого конца. Так что, после этого вы меня исцелите, а? Или откажете, как тем несчастным… Отвечай!

— Как ты мог, — плакала Рина. — Мы помогаем людям…

— «Мы помогаем людям», — передразнил ее вождь, грубо хватая за руку и заставляя подняться. — Святая невинность. Помогаем.

Только забываем сказать… после каждого слова благодарности за нашу помощь богиня становится сильнее. Так кому мы помогаем — людям? Или своей госпоже?

— Эль, умоляю, — шептала Рина, вяло пытаясь вырваться.

— О чем умоляешь? Ах да, забыл. Я сделал нечто еще более страшное. Я нарушил прямой приказ нашей богини. Да, я убил нашего гостя, одного из двух, кого она приказала не трогать. И если завтра Миранис еще будет здесь, я убью и его. Только потому что мне приказали к нему не лезть. Как тебе, сестренка?

— Ты — чудовище, — прошипела Рина, чувствуя, как слезы сами собой высыхают на ее щеках. — Разбалованное чудовище!

— Не надо давить на совесть, сестренка, — угрожающе улыбнулся вождь. — Даже тебе. У меня нет совести. А когда на меня давят, я не люблю. Так что лучше заткнись… прямо сейчас.

Пока я и тебя не убил.

— Мне… мне стыдно… что ты… мой брат…

Рину никогда не били. Но все бывает в первый раз.

«Если ты это читаешь, то я еще не вернулся. Значит, Виссавия более не контролирует вождя…

Уходи. Вождь Виссавии — безумец, опьяненный эрсом, а богиня не в силах и не хочет его остановить. Уходи немедленно — оставаться в здесь для тебя опасно. Вождь не хочет видеть тут ни тебя, ни меня.»

Кадм кинул письмо на стол, посмотрев на молчавшего Мира.

Принц был в ярости. Телохранитель это не только видел, но и чувствовал, тем не менее привычно не давая эмоциям Мираниса затянуть и его в порочный огонь. И сказал то, что читал и в глазах остальных телохранителей:

— Прости, но нам надо уходить из Виссавии. Сейчас.

— Даже не подумаю, — зло перебил его принц.

— Мир, я прошу тебя.

— Даже не подумаю! Я пойду к этому ублюдку и потребую вернуть Рэми!

— Мир… Рэми мертв, ты это знаешь.

— Как и то, что еще не поздно.

— Если умрешь и ты — будет поздно. Прошу тебя Мир, мы все должны уйти из клана. Сейчас.

— Он мой телохранитель!

— А ты — его принц. Мир, прошу тебя…

Откуда-то раздался истеричный крик, и раньше, чем телохранители успели шевельнуться, Миранис вскочил с места и выбежал за дверь.

Телохранители без слов бросились следом, но догнать принца удалось не сразу: лишь когда миновали они темные коридоры, выбежав к лестнице, лишь когда Мир застыл у верхней ступеньки ошеломленно глядя вниз и покачнулся. Кадм оттянул его от лестницы, хотел увести в относительно безопасные коридоры замка, но властным движением принц вырвался и подошел к перилам, ограждавшим лестничную площадку.

Там, внизу, в освещенной ярким, солнечным светом зале, царила тишина. Придворные, бледные, непривычно тихие, пятились назад, все более расширяя свободное пространство вокруг фигуры в белоснежном, заляпанном красным плаще.

Вождь не был похож на того, вчерашнего: глаза широко раскрытые, блестевшие нездоровым смехом; на щеках выступил лихорадочный румянец; длинные волосы, вчера скрепленные в аккуратный хвост, теперь рассыпались по плечам, слипшись от стекающей с прядей крови: как и любой безумец, вождь любил яркие выступления, подкрепляя свое появление магией.

Наверное, зря он это, подумал Кадм. Зря эти потоки крови с волос, оставляющие на белоснежном мраморе красные лужицы, зря эта тягучая, сдобренная магией, аура страха… хватило бы и одного взгляда на то, что вождь держал на руках: небрежно завернутое в белоснежную ткань мертвое тело.

— Р-э-э-э-э-м-и! — пронзил тишину истерический крик.

Лия билась в руках хариба принца, рвалась к брату, а потом вдруг обмякла, теряя сознание. Вновь над залом зависла тишина.

Элизар недобро усмехнулся, поймав взглядом принца. Кадм напрягся, приготовившись к непростой схватке, а за его спиной Лерин опустил над Миранисом невидимый щит.

— Думаете, эти игрушки меня остановят? — спросил Элизар, опуская руки. Мертвое тело с глухим стуком упало на землю, покатилось, делая несколько оборотов и освобождаясь от плена простыни, а вождь перешагнул мертвого, не спуская горящего ненавистью взгляда с Мираниса:

— Завтра ты уберешься из моей страны.

— Будь в этом уверен, — холодно ответил принц.

— Я не хочу быть уверенным… я даю тебе последний шанс выжить. Ты уберешься из Виссавии или умрешь, не так ли, мой принц? Надеюсь, я был достаточно ясен, чтобы ты, наконец, понял?

Надеюсь, я был достаточно гостеприимен… ведь я предупредил.