Власть долга

Тяжелый труд дотемна и пробуждение на рассвете под шутки Вутца, смех Вилеи и добродушное ворчание Туммы за окном продолжались уже месяц. Темнокожий великан всерьез взялся за Гафра, и тот теперь мог орудовать и увечной рукой. Наконец-то вернулся Тарх и пригнал прорву рабов. Стройка сразу пошла веселей. С этими заботами Ултер и не заметил, как убрали озимые. Близился День середины лета. После священного праздника избранное горское войско выступало с Коленей Матери к потайной гавани, и он отправлялся вместе с ними. Бола Бареана, сына Барривана, ждал трон Полуденных островов.

За пару дней до выхода горцев к родовой горе произошли события, изрядно всполошившие долину. Вилея вместе с Гафром сбежали в Империю, а Наулу ночью подстерегли неведомые убийцы.

Глава 5

Остаха обкладывали со всех сторон. Знакомый до последней деревяшки, до крайней верхней скрипучей ступеньки «Морской окунь» превратился в западню.

– Что скажешь на это, Рыбак, ночной хозяин провинции Атариан?! – зычно, на всю таверну выкрикнул Шнурок. – Что молчишь? Неужели…

«О как выламывается, столичный подпевала, глист помоечный…»

– Дальше, – коротко велел Остах.

Позади зашумели, хватая друг друга за локти и перешептываясь. Остах спиной чувствовал взгляды своих ближников – настороженные, задумчивые, возмущенные. Столичные еще не переманили их на свою сторону, однако смуту уже навели изрядную.

– Да что ты им не ответишь-то, Рыбак?! – выкрикнул кто-то.

– Чего молчишь, глава?

– Вбить этой селедке зубы в глотку!

– Ишь, нагородил тут!

Однако Остах и ухом не повел: он смотрел только на тощего Зуавара, главного из столичных, который и заварил эту кашу.

«Кто же меня осадить хочет? Чего ради этот Зуавар приперся – не ближний же свет ехать? Откуда гнильцой-то несет?» – разглядывая рябое лицо Зуавара, размышлял Остах.

Именитый столичный вор в окружении свиты прищелкнул пальцами – и из толпы тотчас выкатился Змарик. За спиной Рыбака вновь заворчали – теперь уже с неприкрытой угрозой. Предателей нигде не любят… Остах недобро осклабился, и плешивец, угодливо изгибаясь, посеменил еще шустрее. Он перекинулся парой негромких фраз со столичным вором и быстро-быстро закивал, принимая поручение. Метнулся к выходу. Зуавар хлопнул по столешнице, и горлопан-обвинитель тотчас продолжил.

– А вот перед нами славные корабельщики. – Шнурок обвел широким жестом вошедших.

Остах окинул их беглым взглядом. Все верно, знакомые лица: их он и нанял для перевозки войска до островов.

«Толково работают, уродцы…»

Корабельщики, выслушав расспросы горлодера, виновато покосились на заказчика-Рыбака и поведали, куда и за сколько монет подрядились идти.

– Горцев на острова! – довольно взвыл столичный прихвостень. – За горскую мошну печется! Для дружков-козопасов отрабатывает!

Сторонников у арнских после этого прибавилось. Корабельщиков все знали – эти просто так базлать не станут. Остах терял поддержку.

«А это кто еще?.. Зачем он тут?» – Остах прищурился.

Змарик тащил за собой Рыжего. Да он же пьет уже полгода! Как из похода вернулся – ни дня не просыхает… Пьянчужку колотило с перепоя, он со страхом оглядывался кругом. Змарик вытащил его в центр таверны и поставил подле Шнурка, столичного горлопана.

Остах начал понимать, что затеял Зуавар. Опасный противник, хитрый. Столичный именитый вор, поймав взгляд Остаха, мило улыбнулся. Паскудник… И не объедешь такого – сунешь ему нож под ребра, так вся воровская Арна на дыбы встанет, мигом примчится!

– Так, значит, твой ночной глава тебя на чужую войну привел?.. А честных воров под имперские метатели подставил? И много там дружков твоих посекло?

Рыжий весь затрясся, со страхом глядя на Рыбака. Он только сейчас понял, во что ввязался… Эх, зря он столько трепался за кружкой пойла!

– Так это… Не помню я… Чегой-то… Ну, сгинуло несколько. Ить, судьба такая…

Ближники Остаха совсем сникли. А кое-кто уже поглядывал на ночного главу с презрением. Как бы не кинулись… А вот столичные совсем охамели, почуяли силу.

«Пора начинать».

– Ты бы пасть прикрыл, Шнурок. Воняет, – заткнул Остах горлопана и поднялся.

– Что, голосок прорезался?! – закричал столичный. Охлопал себя по ляжкам и обернулся за поддержкой. Арнские засвистели.

– О как! Что-то вы больно громкие, ребятки… Это покамест мой город. Не нарывались бы вы здесь, – с ленцой протянул Остах. Он не отводил глаз от Зуавара. Тот удивленно вскинул брови.

– Твой город? Ничего, ничего, мы это поправим!

– Ты перед людьми ответ держи!

– Ночной хозяин, как же! О горской мошне печется!

– Да о своей, о своей! На кой клибб ему чужая мошна нужна?

– А ну, цыц! – гаркнул на них Остах и положил ладонь на рукоять тесака. – Верно сказали: я хозяин. Вы гости.

Зуавар поджал губы и переглянулся со свитой. В глазах мелькнула растерянность. А вот свои, арнские воры, тотчас воспряли, услышав властный тон прежнего Рыбака.

– Ну-ка, голуба, – Остах ткнул пальцем в ближайшего корабельщика. – Монет-то я тебе за наем отсыпал? За провоз горцев на острова?