Власть его желаний

Стрелка спидометра поползла вверх, преодолела отметку разрешённой скорости. Рука Виктора покоилась на руле, вторая — на моей ноге, а черты лица… Я вспомнила фотографию на водительском удостоверении. Что случилось с Марчелло со дня их выдачи?! Что-то такое, что изменило его самую суть. Потому что сейчас он казался мне лишь отдалённо похожим на того мужчину с фото.

— Виктор, прекрати! — попросила я, пытаясь убрать его руку. На губах его появилась усмешка. Уже не героя-злодея. Злого гения, которому в конечном итоге предназначено было, вопреки законам жанра, подчинить себе мир. — Мы… мы едем!

— Я в курсе, — ещё на десять километров быстрее.

Медленно он потянул шифон вверх, оголив мою ногу. Как я ни пыталась остановить его, это было бессмысленно. Мельком он посмотрел на меня и всё же одёрнул платье.

— Если я скажу тебе, что нет, это что-то изменит?

Наш разговор напоминал мне уравнение с множеством неизвестных. Вернее, неизвестные были только для меня. Не найдя, что сказать, я промолчала, и на лице его отразилось удовлетворение. Как будто он заранее знал, что произойдёт именно так.

Притихшая, я сидела рядом, греясь в лучах катящегося к горизонту красного солнца. Воздух вокруг казался наэлектризованным, и дело было не во мне. Не во мне и даже не в Вике. В чём-то, неожиданно возникшем между нами. Потому что прикосновения его больше не были обезличенными. Потому что то, как он гладил меня по коленке, совсем не походило на то, что было в мастерской. И надетое на мне платье. Оно не было похоже на те, которые Марчелло представлял на своих показах. Оно отличалось и от тех, что он скрывал за тайной дверью мастерской.

— Это платье ты сшил специально для меня, верно? — когда мы, выехав из города, понеслись вдоль деревьев, я резко убавила громкость. Как и все касающиеся Виктора мысли, эта была похожа на вспышку.

Собираясь в спешке, сразу я не подумала об этом. Выточки, цвет, длина: оно было как будто специально для меня. Оно и было специально для меня!

— Подписывай, — на колени мне полетели листы.

Тормоза взвизгнули так резко, что меня швырнуло вперёд. Если бы не ремень, я бы так и влетела в панель. Взметнувшиеся волосы упали на плечи, сердце ударилось у самого горла.

— Зачем? — совершенно ничего не понимая, я поймала лист, пробежалась взглядом. — Я же уже подписала… — переведя дыхание, посмотрела на Виктора.

Резко он отстегнул свой ремень и выговорил, смотря на меня в упор.

— Я добавил новый пункт, Марин, — дьявольская чернота зрачков и огонь с отблеском серебра.

Меня мгновенно охватило этим пламенем. Руки задрожали, во рту пересохло. Больше слов мне было не нужно. Никаких слов. Раскрыв бардачок, он швырнул ручку так же, как до этого листы. Я вчитывалась в строчки, пытаясь отыскать то, что знала и так. Сумма неустойки, сроки…

Виктор вышел из машины, и почти сразу же дверца отворилась уже с моей стороны.

Строчка… Полностью в его власти. Любое желание…

— Ты… — паркер оказался в пальцах прежде, чем я успела осознать это.

— Ставь грёбаную подпись, — выхватил бумаги.

Следом отстегнул ремень и сдёрнул меня с сиденья. Бумаги опустились на капот спорткара прямо передо мной.

— Секс, как часть сделки. Откровенный секс в обмен на откровенное интервью, — повернул меня лицом к капоту. Прижал бёдрами и коснулся голой спины над платьем. С нажимом провёл до шеи и, собрав волосы, просипел над ухом: — Откровение на откровение, Марин.

Я сглотнула. Красный, нагретый солнцем металл машины источал жар. Вот только жар этот был ничем по сравнению с тем, что исходило от Виктора. По сравнению с его желанием.

— Ты говорил, что я ничего не знаю о сексе, — так же сипло, как и он.

Сжала в руках ручку. Он напирал сильнее, и я, попавшая в капкан, дрожала всё сильнее. Дорога, на которой мы остановились, была совсем не той, по которой мы ехали сюда — узкая, разбитая, поросшая травой. Я только теперь поняла, что та осталась сбоку, а мы… мы были скрыты среди деревьев ото всех.

— У меня есть условие.

— Какое условие?

— Ты научишь меня, — повернула к нему голову, скулой почувствовала его колючий подбородок. — Покажешь мне, что такое секс.

— Идёт, — взяв паркер, он от руки подписал строчку. — Я покажу тебе. Но это будут не уроки — откровение.

— Идёт, — выдохнула, вернула паркер себе и почти не глядя поставила неровную подпись.

Не глядя, потому что в этот миг Вик, спустив лямку, прихватил зубами кожу на моём плече. Языком вывел ведомый ему одному узор и подул, а потом снова прижал зубами, вызывая у меня всё новую и новую дрожь. Дрожь от его близости, от его влажных касаний и от осознания, что я только что сделала.

Обхватив груди большими ладонями, он гортанно зарычал мне в шею. Смял и поцеловал, всё так же покусывая. Ласкал мои соски сквозь платье — то мягче, медленнее, то грубо, с почти садистским удовольствием, находящим отклик внутри меня.

Я тихонько застонала, когда он, оголив по пояс, откинул волосы мне на одно плечо, когда раскрытой ладонью провёл вдоль позвоночника и стиснул ягодицу. Упёрлась в капот, желая привстать, развернуться к нему, но он тут же толкнул меня обратно.