Власть его желаний

— Пожалуйста, Виктор… — я изо всех сил попыталась освободить руки. Заёрзала, стремясь отодвинуться. Охватившее смущение было столь сильным, какого я не испытывала, наверное, никогда в жизни. — Нет… — растерянная, замотала головой, когда он, немного приподнявшись, посмотрел мне в лицо. — Я не…

— Тебе неприятно? — спросил, снова поглаживая кончиками пальцев

Я промолчала, не зная, что сказать. Дыхание было неровным, вместо слов из груди рвались всхлипы.

— Мне… Нет, — когда он подул еще раз, шепнула. — Но не… не надо. Виктор…

— Почему? — его голова опять оказалась у меня между ног. Тёплый язык скользнул между половых губ и проник в лоно. Я всё-таки всхлипнула. Откинулась на постель и тихо застонала. Виктор не переставал — углубил проникновение, поглаживая мои бёдра и ягодицы, тихонько подул и опять проник внутрь.

— Приятно?

— Да, — я почти не услышала собственный голос.

— Тогда почему не надо?

Ответить я ему не смогла. Почему? Да чёрт его знает, почему!

Марчелло принялся поигрывать с клитором. Вобрал в рот, а внутри… внутри пальцы. Вместо ответа я застонала громче. Никогда я не чувствовала ничего подобного. Новая грань моей собственной откровенности, по которой я послушно шла за ним с как будто бы всё ещё завязанными глазами.

Ритмично он посасывал местечко, каждое касание к которому напоминало мне маленькую вспышку чувственного наслаждения. Вспышки эти сливались в одну сплошную, а он всё продолжал и продолжал, двигая пальцами в такт с языком. Натягивал мою плоть, поглаживал меня изнутри. Я думала, что чувствовать удовольствие от близости острее, чем уже успела почувствовать с ним, нельзя. Но ошиблась. Снова ошиблась. Быстрые удары по клитору кончиком языка сменяли неспешные, лёгкое дуновение — жар. Я металась по кровати, стискивала в кулаки руки, прося его о чём-то неведомом мне самой.

— Пожалуйста… — бессвязный шёпот.

Пальцы его проникли глубже. Губами он прихватил клитор, сдавил и опять подул. Втянул в рот и начал водить вокруг языком, пока не коснулся самой чувствительной точки.

— М-м-м… — изогнулась в спине и рухнула на постель.

— Ты такая вкусная, — просипел он, поглаживая моё лоно. Пальцев стало не два, а три. Вик развёл их, провернул и, крепко взяв меня за бёдра, припал жадным ртом.

Я выкручивала запястья, изнывая в волнах накатывающего на меня удовольствия, балансировала на краю, желая сорваться. Но Виктор продолжал держать. Проникал в меня языком и отступал, продлевая агонию.

— Какая же ты вкусная, — прикусил кожу на животе. Пальцы, влажные поцелуи к лобку. Движения его руки стали быстрее, и я, измотанная, захныкала. Живот стянуло до боли, я в последний раз повела руками, натягивая ленты и в миг, когда Виктор легко прижал клитор зубами, а после лизнул, меня не стало.

— Господи, — выдохнула, забилась. — М-м-м… Виктор…

Голоса своего я не слышала. Бессвязно что-то шептала, смешивая русский с итальянским, а он поглаживал меня между ног, продлевая и усиливая моё наслаждение. Лента ослабла вначале на одной лодыжке, потом на второй, и я заскользила стопами по влажной скомканной простыне.

— Я думал, что прекраснее того, что уже видел, быть ничего не может, — он потянул ленточку, и руки мои тоже оказались на свободе. Запястья всё ещё были оплетены лентой, и Виктор сжал их одной рукой и поднес к губам. — Но сейчас ты ещё прекраснее, Марин, — зубами принялся развязывать узел. Как дикий зверь рванул несколько раз, и кончики ленты опали мне на грудь. Я тронула его плечи.

— Горячий… — застонала, гладя его. — Ты… Про тебя говорят, что ты настоящий дьявол, но ты…

Виктор лёг рядом и потянул меня, увлекая за собой. Я сама толком не поняла, как мы поменялись местами. Теперь уже я касалась его и смотрела сверху вниз. Локтем опиралась на его грудь, волосы мои падали на его лицо и плечи.

— Забавно, да, — он собрал пряди в кулак. Бедром я почувствовала его возбуждение, и дыхание, только-только начавшее выравниваться, опять перехватило. Глаза Виктора казались чёрными углями. Как будто бы чёрное небо южной ночи разбилось на множество угольков, и теперь я падала в него. Линию рта Виктора исказила кривая усмешка, — никому ничего обо мне неизвестно, но это не мешает говорить про меня.

— Я думаю, те, кто так говорят, не далеки от истины, — ногтями я провела по его груди до плеча и опустилась на бок. Не видя, обрисовала одну из вытатуированных на боку звёзд. Самую маленькую — первую. Потом вторую, за ней третью. Дрожа, приподнялась и перекинула через него ногу. — Хотя я бы сказала, что ты даже хуже, — шёпотом, обхватив ладонями его лицо.

Коротко поцеловала его. Потом ещё — немного откровеннее. Выпустив волосы, он жёстко погладил меня по бокам, по бёдрам и снова обхватил мой затылок. Ворвался в мой рот языком, стремительно углубляя поцелуй.

— Это сумасшествие… — со стоном выдохнула, отвечая ему, пытаясь угнаться за ним. Наши языки сталкивались. Я отступала, манила его, потом он. Влажно, глубоко. Жадно он сминал мои волосы и целовал с неистовством голодного хищника.