Власть и политика (сборник)

О том, какое значение в связи с этим обстоятельством обретает парламент в странах массовой демократии, уже говорилось на примере Англии. Но существуют не только честные социалисты чувства, но и честные демократы чувства, которые до такой степени ненавидят парламентскую машину, что пишут на своих знаменах «социализм без парламента» или же «демократия без парламента». Разумеется, мощные эмоциональные антипатии опровергнуть невозможно. Однако же надо прояснить, что они могут означать сегодня в своих практических последствиях. И притом, конечно же, в условиях нашего монархического государственного устройства. Что представляла бы собой демократия без какого бы то ни было парламентаризма при нашей конституции с ее начальственной властью чиновников? Такая чисто пассивная демократизация была бы абсолютно чистой формой хорошо нам известного, бесконтрольного господства чиновников, называющего себя «монархическим правлением». Или – если эту демократизацию связать с организацией хозяйства, на которую уповают эти социалисты, – современным рациональным эквивалентом древнего государства «литургии вождей» (Leiturgie)[95].

Легитимируемые и (якобы!) контролируемые государственной бюрократией союзы заинтересованных лиц в активном смысле стали бы носителями духа синдикалистского самоуправления, а в пассивном – несли бы государственные повинности. В таком случае чиновников контролировали бы синдикаты лиц, заинтересованных в получении доходов и прибылей, но их не контролировали бы ни лишенные представительства граждане, ни совершенно неспособный к этому монарх.

Всмотримся в эту перспективу чуть пристальнее. Реализация этой перспективы в любом обозримом будущем не означала бы упразднения частного предпринимательства, в том числе – и при значительном огосударствлении. Но она означала бы организацию крупных и мелких капиталистов, неимущих мелких производителей и наемных рабочих с как-то регламентированным и – главное! – монополистически гарантированным шансом заработка для каждой категории. Это было бы социализмом примерно в том же смысле, в каком социалистическим было государство древнеегипетского «Нового Царства». Демократическим же оно оказалось бы лишь при принятии мер к тому, чтобы для управления этим синдикалистским хозяйством решающую роль играла воля масс. Невозможно предвидеть, как это могло бы происходить без представительства, обеспечивающего власть масс и непрерывно контролирующего синдикаты, т. е. без демократизированного парламента, который вмешивался бы в деловые и личные отношения этой администрации. Без народного представительства современного типа организованную по синдикалистскому принципу экономику ожидало бы движение к цеховой политике гарантированного пропитания, т. е. к застою в хозяйстве и к исключению интересов экономической рационализации. Ибо этот интерес к цеховым гарантиям пропитания играл определяющую роль среди заинтересованных лиц без капитала или с небольшим капиталом всякий раз, как они объединялись в монополии. И пусть тот, кому угодно, видит тут «демократический» или «социалистический» идеал будущего. Впрочем, для всякого легкомысленного литераторского дилетантизма характерно смешение такого картелирования интересов прибыли и зарплаты с весьма часто отстаиваемым сегодня идеалом, согласно которому в будущем производство товаров будет ориентировано на потребности, а не на интерес прибыли (как то и дело происходит сегодня). Ведь совершенно очевидно, что для реализации этого последнего идеала надо исходить не из синдикализации и монополизации интересов наживы, а из прямо противоположного – из организации интересов потребителей. И тогда эта будущая организация должна была бы работать не по образцу организованных государством принудительных картелей, принудительных гильдий и принудительных профсоюзов, но по типу гигантского, организованного государством принудительного потребительского сообщества, каковому, со своей стороны, следовало бы определять ориентацию производства в соответствии со спросом, что уже теперь пытаются делать отдельные союзы потребителей (относительно собственной продукции). Однако же невозможно предусмотреть, каким именно образом при этом «демократические» интересы, т. е. интересы массы потребителей, будут гарантироваться иначе, нежели через некий парламент, который тоже будет непрерывно и в значительной степени контролировать производство товаров.