Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

Иными словами, инерция «остаточного» принципа в отношении национальных проблем не преодолена. Если не хватает времени на Съездах, то последним вопросом в повестку дня ставится национальный. Бывает, он заносится в раздел «Разное». Я помню, как в начале своей депутатской деятельности проанализировал весь комплекс национальных отношений Российской Федерации. Он состоял тогда из нескольких блоков: нормализация федеративных отношений, превращение Российской Федерации в федеративное государство; репрессированные и депортированные народы и налаживание механизма их реабилитации; республики и автономии Российской Федерации: суверенитет, свобода, отношения с общефедеральными органами; русские в республиках Российской Федерации: учет их интересов; самостоятельность развития республик Российской Федерации и их народов; русская нация как носитель политической воли русского народа, место русской нации в системе российских межнациональных отношений; русские, проживающие за пределами Российской Федерации, их судьбы, защита их интересов; малочисленные народы, их спасение и выживание и т. д. Блоки нуждались в комплексном рассмотрении. Записка по этому поводу была передана Б. Н. Ельцину еще в сентябре 1990 года. В ней говорилось о желательности созыва специальной сессии, на которую я просил отпустить 20 дней. Формальное согласие Бориса Николаевича было получено, а вот обсудить национальный вопрос в целом так и не удалось. Каждый раз он всплывал в российском парламенте или конъюнктурно, или с надрывом, когда, как говорится, приспичит. В итоге остается неотрегулированным огромный комплекс противоречий.

Мешало полное отсутствие в стране традиций правового решения этих вопросов. Осложняло дело и то, что Совет Национальностей не располагал правом самостоятельного решения этих вопросов. Да и состав его не всегда отвечал названию и полномочиям палаты.

В решении проблемы русских мы в общем-то двигаемся путем, проложенным Горбачевым. Он думал, что за счет использования русского ядра в нерусской периферии можно решить проблему нормализации федеративных отношений и удержать республики в составе Союза. На самом деле это привело к напряженности в отношениях между русским и местным населением, что поставило русских в крайне невыгодное положение. По существу, такой же вариант порой реализуется и теперь. В Татарстане, к примеру, некоторые политические силы активно манипулируют русским фактором, будоража местное население и настраивая его не только против русских, но и против самой России. Такое политиканство чревато серьезными последствиями. Местные национал-сепаратисты и шовинисты-унитаристы в борьбе друг с другом создали ситуацию «особости» Татарстана и проблем его нахождения в составе Российской Федерации. Федеративный договор позволяет учесть все многообразие особенностей республик, автономий, краев и областей в российской государственности. Но все это не осознано по-настоящему. Отсюда и борьба ради борьбы. А страдают люди.

Даже в парламенте не всегда и не все депутаты демонстрируют понимание национальных проблем. Немало депутатов склонны рассматривать их исключительно в свете политического противостояния, что практически исключает цивилизованные дискуссии на заседаниях. В Совете Национальностей мы обсуждали проблему русских в России и за ее пределами. Но, как я уже отмечал, в течение почти двух лет в парламенте проваливался неоднократно выносимый на обсуждение проект Федеративного договора. Долго невозможно было провести через парламент Закон о гарантиях прав малочисленных народов. В новом парламенте эти вопросы будут решаться гораздо тяжелее. Эти опасения уже оправдываются.

Негативную роль играет и тот факт, что национальные отношения в свое время на десятилетия были исключены из сферы правового регулирования и гласного государственного управления. Национальным вопросом занималось Политбюро ЦК КПСС, а еще больше КГБ. Одновременно, чтобы создать видимость благотворных перемен в межнациональных отношениях, происходившие в СССР социально-культурные и экономические преобразования привязывались к национальному фактору. Построен КамАЗ в Татарии – это результат дружбы народов. Возвели Черкейскую ГЭС в Дагестане – тоже результат дружбы народов. Высыхает Аральское море – и это… Но стоп. Примитивная схема, которую все мы принимали, оставляла в стороне сложнейшие межнациональные вопросы. Многие научные труды тех лет, да и мои работы не исключение, несли на себе печать этого упрощенного подхода, диктуемого жесткой партийной установкой. Вообще заниматься национальным вопросом было делом опасным и неблагодарным, требующим немалого мужества.