Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

Я уже говорил, что в корне неверной является тенденция сведения национальной проблематики к столкновению интересов русского и нерусского населения. Во многих регионах русские остаются в стороне от конфликтов, ибо историческое противостояние между коренными этническими общностями выражено гораздо сильнее. В Карачаево-Черкесии – между карачаевцами и черкесами, в Чечено-Ингушетии и Осетии – между ингушами и осетинами. В Кабардино-Балкарии наблюдается определенное противостояние кабардинцев и балкаров, в Дагестане нередко разглагольствуют о столкновении интересов аварцев, кумыков, даргинцев, лезгин, чеченцев, лакцев. Словом, котел кипит прежде всего внутри коренных этносов. Но если копнуть глубже – дело не в национальностях, а в дележке портфелей, власти, доступа к материальным ценностям между людьми, между кланами и группами. В других регионах, например в Туве, Якутии, основной источник межэтнической напряженности, может, и лежит в плоскости русские – нерусские». Утверждать не берусь.

Один из опасных факторов, недооцененных нами, – слияние национального и религиозного начал. Этот синтез произошел в массовом сознании, которое у многих людей порой находится чуть ли не на уровне феодального строя. Бесконечная пропаганда по телевидению и радио среди русских, украинцев и белорусов тезиса «Мы – христиане» только обострила обстановку в исламских регионах. Что же изменилось от того, что люди исповедовали одну веру? Ведь при первом же удобном случае народы оказалось возможным развести. Важно, чтобы была религиозная терпимость, чтобы не накалять атмосферу, не разжигать на этой основе национализм.

В своем национальном развитии за последние годы народы бывших республик Союза прошли, как мне представляется, несколько этапов, последовательно выдвигая вполне справедливые требования: а) о возрождении культурных традиций и национального самосознания; б) об экономической самостоятельности и экономическом суверенитете; в) о политической самостоятельности и политическом суверенитете. В итоге они усилиями своих национальных лидеров как бы морально оправдали выход из Союза, превратив национальный вопрос в главный вопрос жизни, а всю политику и экономику сделали его заложником. Как в том анекдоте: советский народ ест икру устами своих лучших представителей. О какой там воле народов речь! Никто не посчитался с ней, хотя она и была однозначно выражена на референдуме.

Такой же ход событий не исключен для народов, проживающих в составе Российской Федерации. Тем более что конфликты этнического характера могут возникать не только в связи с перечисленными устремлениями и процессами, но и как результат или форма проявления процесса перераспределения власти, организованного национальной элитой на фоне кризиса российской федеральной власти. Ее различные группировки вступают в конкуренцию или прямое противоборство друг с другом, напрямую увязывая свои программы с национальным фактором, выдавая свою групповую политику, свои групповые интересы за политику и интересы общенациональные. Вчерашние секретари обкомов и райкомов КПСС по идеологии и пропаганде, обосновывавшие слияние наций и несшие в массы идеи интернационализма, сегодня идут куда дальше самых отъявленных сепаратистов. Их мотивы ясны – боязнь оказаться вне сферы власти и политики, а значит, лишиться тех благ, которые дает власть. Восемьдесят процентов мотивов тех, кто разрушал Союз, состояло из лозунгов, амбиций и корысти. Это в лучшем случае. Взамен Отечества и страны они согласны на любую мало-мальски приличную должность или, на худой конец, какой-нибудь фонд для безбедной жизни.