Власть холодного железа

Я торопливо заткнула уши, чтобы уберечь слух. Хоть на крыльце Адама горел фонарь, а мое ночное зрение адаптировалось, я не могла сосредоточить взгляд на существе, в которое превратился Файдел. Его тело словно поглощало свет и оставило у меня только впечатление болотной травы и воды.

Пули заставили его слегка сбавить прыть, но не думаю, что причинили достаточно вреда, чтобы остановить. Я справилась с дыханием и, хоть ноги у меня были словно из резины, не собиралась сидеть здесь в качестве приманки.

Я начала вставать, но Даррил схватил меня за руку и дернул вниз. В это мгновение стекло в большом окне разлетелось. Через мою голову перепрыгнул вервольф — и приземлился на пороге в десяти футах от меня. Здесь он остановился, разглядывая Файдела.

— Осторожней, Бен, — сказала я. — Он очень проворен, и у него большие зубы.

Долговязый рыжий волк оглянулся. Крыльцо предостерегающе затрещало. Бен улыбнулся мне. Эта мина — с блестящими белыми клыками — гораздо выразительнее улыбки человека. Бен спрыгнул с крыльца и молча понесся на Файдела.

За ним выскочил черный волк, чуть посеребренный, как сиамский кот. Он посмотрел на меня — я сидела вся в осколках стекла — глазами Адама, потом перевел взгляд на Даррила.

— Хорошо, — сказал Даррил, хотя я знала, что Адам в обличье волка не может говорить со стаей, как это может Маррок.

Даррил опустил автомат, из которого непрерывно стрелял, и осторожно поднял меня.

— Давай уберем стекло. Если ты истечешь кровью, Адам сделает из Бена отбивную.

Я посмотрела на себя и поняла, что из множества порезов по всему моему телу идет кровь. И позволила Даррилу внести меня в дом, прежде чем высвободилась.

Он отпустил меня и принялся срывать одежду.

Еще один вервольф, рыжевато-коричневый, прекрасный, прошел мимо меня, отодвинув на шаг в сторону. Хани. За ней последовала еще пара волков, один пятнистый, другой серый. Тоже из стаи Адама, хотя я не могла назвать их имен.

— Мерси, в чем дело? — Питер, муж Хани, оставался в обличье человека. Он увидел мой взгляд и сказал: — Адам велел мне оставаться человеком. Я должен увести Джесси, если дела пойдут плохо.

Услышав крик снаружи, я забыла о нем. Нужна очень сильная боль, чтобы волк так взвыл рядом с логовом стаи. Этот крик означает, что кто-то тяжело ранен.

Я привела сюда эту тварь. И должна помочь дать ей отпор.

— Холодное железо. — Мой голос дрожал от избытка адреналина. — Соль на него не подействует. Нижнего белья, чтобы его вывернуть, мне не хватает. Обуви нет. Нужна сталь!

— Сталь? — переспросил Питер.

Не обращая на него внимания, я кинулась на кухню и схватила французский поварской нож и еще один нож, хенкельс[50]; Адам заплатил за этот набор крупную сумму. Ножи не из нержавеющей стали, потому что обычная сталь, с высоким содержанием углерода, дольше сохраняет острую кромку. И на малый народ действует сильнее.

Когда я выбежала из кухни, Питер приземлился у подножия лестницы. Думаю, он спрыгнул с самого верху — вервольфы способны на такое. В руке у него была сабля.

— Мерси, — сказал он. Голос его звучал непривычно. Приятный среднезападный акцент исчез, сменившись немецким — не совсем как у Зи, но похожим. — Адам приказал мне охранять Джесси и не помогать.

Что-то тяжело ударилось о стену дома.

Сабля лучше двух небольших ножей.

— Ты умеешь ею пользоваться?

— Ja.

Как официально провозглашенная подруга Адама, я имею право отменять его приказы — хотя в случае неудачи мне придётся отвечать.

— Иди помоги. Я буду держаться в стороне и уведу Джесси, если запахнет жареным.

Он исчез еще до того, как я произнесла последние слова.

Я попыталась выглянуть в окно, но крыльцо загораживало происходящее. Из комнаты Джесси должно быть лучше видно — и у нее может найтись для меня одежда.

Я побежала вверх по лестнице, но к концу уже с трудом шла. В форме койота я легко бегу на четырех лапах, но мне трудно бежать очень быстро. У меня просто не осталось сил.

Джесси, должно быть, услышала меня и высунула голову из ванной. И тут же бросилась ко мне:

— Чем я могу помочь?

Я оглядела себя, чтобы понять, чем вызван ужас у нее на лице. Дело не в моей наготе. Джесси выросла среди волков, а те, кто меняет облик, не могут позволить себе излишнюю скромность. Для волков перемена — процесс медленный и болезненный. Если во время перемены они срывают одежду, боль усиливается. Это делает их еще раздражительней — так что обычно они сначала раздеваются.

Нет, дело не в моей наготе. Дело в крови: я вся в крови.

Я в ужасе оглянулась и увидела что ковер вдоль всей лестницы выпачкан кровью.

— Черт возьми, — сказала я. — Чистка обойдется в круглую сумму.

Но тут я услышала рев, от которого задрожал дом, и перестала думать о ковре. Оттолкнувшись от перил, за которые держалась, чтобы сохранить вертикальное положение, я перебралась к окну Джесси. Оно было широко раскрыто. Джесси уже подняла жалюзи. Держа в обеих руках по ножу, я выбралась из окна и оказалась на крыше крыльца, откуда мне все было видно.

Вервольфы тяжело пострадали. Бен жался к машине Адама, борт которой был разорван.