Власть королев

«Но народ определяет не земля, где он живёт, а сердце, которое в нём бьётся. То, что заставляет этих людей жить и то, за что они готовы умереть. Возможно, за Великой Пустошью вы найдёте себе тихую гавань, прекрасный город. Но что вам ради этого придётся предать?»

Гвендолин склонилась под тяжестью его слов, надеясь, что он скажет что-то ещё. Но он молчал. Глаза его закрылись, и она знала, что он уже не встанет.

Крон положил голову ему на груди и завыл, а Гвен всё также стояла на коленях, погружённая в свои мысли, и только порывы ветра залетали в грот с улицы.

Что вам придётся предать ради этого?

Она не могла решить, что было важнее. Честь? Или жизнь?

Глава тридцать вторая

Годфри стоял на опушке леса вместе с Акортом, Фултоном, Мереком и Арио и смотрел на городские ворота, пытаясь мыслить ясно, не смотря на крепкое вино, которое ударило ему в голову. В тысячный раз он спрашивал себя, как им пробраться внутрь. Вызваться добровольцем было легко, а вот осуществить задуманное – гораздо сложнее. Он бы предпочёл только строить планы, а на их исполнение посылать кого-то другого.

«Мы целый день будем тут стоять?» – спросил Акорт.

«Или пойдём к охране и спросим, можно ли нам пройти?» – добавил Фултон.

«Можно ещё подарить им цветы, раз такое дело», – не унимался Акорт. «Уверен, они от этого сразу растают».

«Мы всегда можем просто их устранить», – сказал Фултон.

«Точно», – подхватил Акорт. «Я возьму на себя тридцать тех, что справа, а ты – тридцать тех, что слева».

Оба прыснули от смеха.

«Заткнитесь уже», – сказал им Годфри.

Их болтовня лишала его и без того хмельную голову возможности мыслить. Он пытался сосредоточиться. Им нужно было в город, и долго ждать в своём укрытии они не могли. Но он не мог придумать, как туда попасть. Применять силу он не любил, да это сейчас и не помогло бы.

Годфри прокручивал в уме всевозможные схемы и способы обмануть стражников, как вдруг услышал топот лошадиных копыт вдалеке.

Он обернулся к дороге, ведущей в к воротам, и увидел, как из-за угла в облаке пыли появился огромный караван рабов. Впереди, в нескольких конных экипажах размещалась небольшая армия имперских надзирателей, а за ними – бесконечная вереница из многих сотен закованных в кандалы и цепи рабов, которых вели в Волусию. Это была нестройная процессия, в которой рабов было намного больше, чем солдат.

Годфри осенила идея.

«Вот оно», – сказал он, возбуждённо глядя на караван.

Остальные посмотрели на него, а затем на караван, и по их лицам было видно, что он не поняли его замысла.

«Мы спрячемся среди рабов», – объяснил Годфри.

Он услышал скрип ворот и увидел, как железные створки медленно открылись, подъёмный мост через ров опустился, и вдалеке показался город. Это был их шанс.

«Видите, где лес подходит ближе всего к дороге?» – спросил Годфри.

Все развернулись и посмотрели.

«Там стоит хвост каравана. По моей команде мы побежим туда. Смешаемся с рабами. Наклоните головы пониже, опустите подбородки и держитесь как можно ближе к невольникам».

«А что, если нас поймают?» – спросил Акорт.

Годфри взглянул ему в глаза и внезапно, совершенно необъяснимо, почувствовал прилив сил. На мгновение он смог отбросить все свои страхи и ответить как мужчина. Он взял на себя обязательство и собирался его выполнить.

«Тогда мы умрём», – отрезал он.

В своём голосе Годфри послышалась властность правителя, военачальника, и он был удивлён, что в нём появились отцовские нотки. Вот что, оказывается, означало быть героем.

Караван приближался и пыль летела ему в лицо, а звон кандалов заглушал все другие звуки. Когда повозки прошли всего в нескольких футах от него, в нос ему ударил запах человеческого пота, лошадей и страха.

Один надзиратель проехал совсем близко, и сердце Годфри заколотилось. Он выждал пару секунд, гадая, хватит ли ему смелости. Колени его дрожали.

«ИДЁМ!» – услышал он себя, будто со стороны.

Годфри сорвался с места, подавая пример остальным, и выбежал из леса. Его мучила одышка, сердце билось слишком часто, по ручьём стекал в глаза и за шиворот – в первый раз он пожалел о том, что был в такой плохой форме.

Годфри подбежал к хвосту каравана, растолкал стоявших там и быстро смешался с толпой рабов, которые смотрели на него, ничего не понимая. К счастью, никто из них ничего не сказал.

Годфри не знал, последуют ли за ним остальные. Он был отчасти уверен в том, что они повернут обратно в лес и бросят его дикую затею.

Годфри обернулся и с удивлением обнаружил всех своих спутников, которые тоже пробивались в центр ряда, поближе к нему. Их головы были низко опущены, согласно его указанию, и в гуще народу их было не разглядеть.

Годфри на секунду поднял глаза и увидел над собой поднятую шипастую решётку. Проходя под ней он был сам не свой от волнения, ожидая, что его в любой момент могут остановить и разоблачить.

Но этого не произошло. К собственному изумлению, Годфри в считанные секунды оказался за городскими стенами.

Железные створки ворот захлопнулись позади него с оглушительным звоном, и Годфри это показалось символичным.