Власть любопытства (СИ)

— Но ведь будь это так, то я точно не сказал бы такое, чтобы еще больше втереться к тебе в доверие? — прервал ее я. — Третий курс, маховик, Клювокрыл, Сириус, патронус, Махаон, чердак на Гриммо. Не очень надежно, но сейчас тебе придется мне поверить так же, как мне придется поверить тебе, что ты меня ни в чем меня не обманываешь. На будущее придумаем систему откликов.

Она посмотрел мне в глаза и уверенно кивнула, а я заметил, что до сих пор держу ее за руку.

— Быстро вставай и одевайся, — прошептал я и посмотрел на часы, до окончания действия моего зелья оставалось еще полтора часа.

Через пять минут я протягивал ей порцию зелья, похвалив себя за предусмотрительную покупку.

— Ты должна выпить это зелье, но имей ввиду это опасно, у него могут быть плохие побочные эффекты, которые нельзя предсказать. Быстро решайся и бери меня за руку.

Она несколько секунд смотрела на флакон с почти бесцветной жидкостью с легким сиреневым отливом, потом взяла в руку и решительно выпила.

— Ничему не удивляйся и не отпуская меня. Добби забирай меня и Гермиону.

Домовик тут же возник перед нами, чтобы спустя пять прыжков по всей Англии оставить нас на северном побережье острова, в месте, точное положение которого знал только он. Последнее, что я увидел, перед тем, как пропасть из палаты была распахнувшаяся дверь и удивленное лицо неизвестного мне волшебника в темной мантии.

========== Глава 9 ==========

Серые свинцовые тучи нависали тяжелыми клубами над темной массой воды, сливаясь с ней у горизонта. Высокие бурлящие волны разбивались о скругленные камни прибрежных скал, оставляя на них лохмотья морской пены. Несмотря на близость теплых течений, с моря дул пронизывающий холодный ветер, заставляя кутаться в легкую летнюю одежду.

Я сидел и смотрел на бесконечную борьбу двух стихий уже добрых двадцать минут. Сильные раскаты волн и потусторонние завывания ветра приносили мне спокойствие и умиротворения, ведь, чтобы не поменялось в этом мире, как бы ни было больно и одиноко, вряд ли это как-то отразиться на вечном противостоянии ярости и стойкости. Вдалеке виднелся легкий рыбацкий баркас, отчаянно борющийся с волнами. Коварное море играло им, словно скорлупкой, брошенной в бурный ручей ранней весной. Мне подумалось, что я сильно похож на этих рыбаков, всегда плыву по течению, подпрыгивая на гребнях волн, хотя отчаянно сражаюсь с силами, во много раз превосходящими меня. Я ощутил себя лишь маленькой песчинкой на пути гигантского колеса истории, ведущего человечество в будущее.

Тяжело вздохнув, я опять посмотрел на часы, оставалось всего сорок пять минут действия зелья, а пить второе подряд было еще опаснее, чем оставаться здесь. Продавец сказал, что все, кто пил две порции с промежутком меньше, чем двенадцать часов, почти всегда умирали с жуткими болями или впадали в необратимую кому, пробовать на себе или Гермионе совершенно не хотелось. Вот уже двадцать минут я смотрел на волны, пока Гермиона пытала расспросами Добби и отказывалась со мной говорить после нашей небольшой ссоры о домовиках. Остановить ее не было совершенно никакой возможности, так что я просто сидел и ждал, пока она переживет смену своей внутренней позиции, в чем сомневаться совсем не приходилось.

— Гермиона, это очень важно, нам надо кое-что обсудить, а времени не так уж и много, — предпринял я очередную попытку достучаться до девушки разумными аргументами. — Дискуссию о судьбе домовиков мы можем перенести на другое время, и Добби совсем не собирается куда-то исчезать.

Я аккуратно подошел к Гермионе и накинул поверх ее легкого платья плед, на котором только что сидел. Чего только запасливый Добби не засунул в мою сумку, хорошо хоть, что он точно все помнил и смог рассказать.

— Мы еще совсем не закончили! Каждый имеет право быть свободным! Никто не может и не должен решать за разумное существо, как ему жить! Это же рабство!

— Вот только часто реальность противится этому, и с ней сложно поспорить, — со вздохом закончил за нее я. — Домовики удивительные существа и мы обязательно вернемся к этому, но сейчас есть гораздо более важный вопрос, ты должна меня выслушать.

— О чем ты говоришь? — было видно, что Гермиона совершенно не смирилась с положением Добби и готова яростно отстаивать свою позицию, но сейчас в ней говорило любопытство.

— Я обдумал события последних пятнадцати лет, и они мне кажутся очень странными, постоянно возникают какие-то нереалистичные совпадения. С моего поступления в Хогвартс, а может и с рождения, вокруг меня идет какая-то сложная игра и в ней точно участвует Дамблдор. Я не знаю, почему не замечал этого раньше, но сейчас мне это совершенно очевидно, и становится совсем не по себе от того, что директор, возможно, влияет на мое сознание с помощью легилименции или зелий, да мало ли как. Кроме того я практически уверен, что он следит за мной и за всеми, с кем я общаюсь.

Гермиона попыталась что-то возразить, но я не дал ей этого сделать, подняв руку.