Власть Маргариты

  Рожденный среди песков Египта, когда им еще правили Фараоны, я скитался по миру, переезжал с места на место, засыпал и просыпался в новых эпохах. Я проживал разные жизни, играл чужими, и мне всегда было наплевать на то бесконтрольное стадо вампиров, которое породили наши дети и дети их детей. Я просто не вмешивался в течение событий, которые происходили рядом, предпочитая за ними лишь лениво наблюдать. Но сейчас был не тот случай. Сейчас мне захотелось вмешаться, что наводило на некоторые мысли относительно причин моего желания.

  Маргарита... она до сих пор во мне что-то меняла и наполняла жизнь новыми эмоциями. И что главное - она переставала быть одной из многих, выделяя в моем холодном сердце для себя место. Да что там! Разве стоит самому себе так цинично врать? Маргарита заставляла мое сердце пылать, так что даже чувства в душе играли симфонию - от ноты злости до ноты страсти, и я любил каждую из них.

  Гнев? Великий запал, побуждающий к действиям, многие из которых приносят удовлетворение и удовольствие.

  Тревога? Ненавижу, но люблю свою ненависть.

  Вожделение? Редкое ощущение, но и слишком восхитительное, чтобы можно было чем-то пожертвовать или пойти на многое ради него.

  Ревность? Гремучий коктейль, от которого закипала кровь, привнося остроту, усиливая желание к женщине и вызывая азарт к жестоким играм.

  Любовь? Это слишком скупое обобщение всего того, что можно к кому-то испытывать, и что рождает перечисленное мною выше, и тем не менее...

  Я слишком много прожил, слишком тесно жил с людьми, чтобы не понимать сейчас, что со мной происходит. Я мог лишь отказаться это принимать, я мог бы даже этому противиться. Только стоит ли? Каждая испытываемая мною сейчас эмоция была великолепна. Я чувствовал себя живым и жаждущим. Мне нравилось злиться и ревновать, нравилось заставлять ее чувствовать то же самое, что чувствую я.

  Мне нравилось ЛЮБИТЬ Маргариту.

  Но любовь это еще и многое другое.

  Это страх. Он был мне ведом лишь в глазах и крови моих жертв, и мне нравилось им упиваться, но не понравилось видеть в глазах Маргариты.

  Это боль. Если не моя, так моей возлюбленной. Она бывает разная по силе и характеру, и если не я ее вызвал, то это злило.

  Кто посмел? - сразу возникал вопрос, а глаза наливались кровью и хищным блеском предвкушения.

  И именно поэтому я оправился к Серафиму, собирался разобраться в происходящем.

  - Утро доброе, дорогой мой Серафим, - сказал я вампиру, заходя к нему в кабинет.

  - Не могу ответить тем же, - ответил он мне, откладывая телефон в сторону. - Если ты пришел поехидничать, то сейчас не самое подходящее время.

  - Я знаю, что творится в городе, - ответил я, занимая место в кресле, напротив своего собеседника.

  - Тогда, если ты пришел не затем, чтобы помочь, я попросил бы тебя подождать, - ответил мне взволнованный вампир, верно и преданно выполняющий свои обязанности Главы города.

  Похвально, весьма похвально.

  - Хм, - лениво ухмыльнулся я. - Никак не могу решить, плохо ли или хорошо на тебя влияет твоя практически новоиспеченная жена. Ты становишься... эмоциональным.

  - Это всегда двояко, кому, как не тебе, знать об этом.

  - Верно, - улыбнулся я тому, кто знает меня мало, но достаточно, чтобы видеть во мне какие-то изменения.

  - Так зачем ты пришел?

  - Хочу услышать от тебя, что происходит вокруг.

  - Ты решил помочь? - спросил он с долей искреннего удивления в голосе.

  - Скажем так - я решил вмешаться.

  Серафим обдумал мои слова, прежде чем ответить.

  - Охотники организовали по всему городу пожары в наших домах. Горят 19 или 22 дома, я еще не знаю точно. И это на рассвете, когда вампирам некуда бежать, понимаешь?

  - Хм, да, хорошая ловушка. Без предателей тут не обошлось, верно?

  - Верно, - ответил Серафим, сжимая челюсть. - Все было спланировано и организованно. Пожары везде начались в одно и то же время. Они знали, как лучше действовать, и знали коды всей охранной системы.

  - Кому доступна эта информация?

  - Не многим, но среди них есть и оборотни, и вампиры. Только наши не пойдут на такое, поэтому отпадают сразу.

  - Значит, остаются оборотни, - подытожил я.

  - Да, скорее всего кто-то из них сдал информацию Охотникам, больше нет других вариантов.

  - Ян твой в этом может быть замешан? Ты проверял его?

  - Еще нет, но ему не выгодно сейчас таким заниматься. Смысл? Он получил то, что всегда хотел.

  - Получил одно, а потерял другое, - намекнул я на Маргариту.

  - От него можно многое ожидать, но он из тех, кто станет нападать открыто, а не так, как сейчас. Эти пожары, диверсия в Крокусе - это все почерк Охотников. И на этот раз им удалось. У нас десятки погибших, - сказал он мне со злостью и горечью в голосе.

  - Сочувствую, - только и мог я ему ответить. - Среди них есть кто-то из тех, кто дорог Маргарите?

  - Только дочь. Остальным повезло - одного сына не было в городе, второй спасся, в доме же Юлиана пожара не было, кажется, там что-то сорвалось. А почему ты спрашиваешь? Неужели, тебя заботят ее переживания по этому поводу?

  - А вот это тебя не касается, - ответил я ему.

  - Как пожелаешь.

  - Уже есть кто-то, кого ты подозреваешь в предательстве?