Власть над душой (СИ)

— Но скажите мне хотя бы, что это за догадки. Может, с ней происходит то же самое, что происходило в прошлом году?

— Ещё раз повторяю, догадок много, чрезвычайно много, а веских причин, равно как и доказательств их существования, я, к сожалению, не имею…

— Хорошо. Пусть Джинни остаётся в школе, профессор, — обречённо проговорил мистер Уизли. — Но если так пойдёт и дальше, я буду вынужден забрать её и передать на лечение специалистам, в больницу Святого Мунго. Спасибо за приём, до свидания…

И, тяжело вздохнув, Артур совершил некое подобие почтительного поклона, и с удручённым видом покинул кабинет. Дамблдор долго смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Выражение какого-то потаённого страха и тяжёлого предчувствия не сходило с его старого лица.

— Только вряд ли специалисты ей помогут… — прошептал он, и, встав из-за стола, подошёл к окну. День был светлый и ясный. Но в душе старого убелённого сединами волшебника царил непроглядный сумрак и туман неопределённости…

— Ты говоришь, она кричала: «уйди»? — с ужасом спросил Рон.

Троица друзей сидела в общей гостиной Гриффиндора на своём любимом месте. Рон и Гермиона уже несколько раз заставляли Гарри пересказывать утреннюю историю.

Гарри кивнул. Он всё ещё был под ужасным впечатлением от встречи с Джинни, хоть прошло уже без малого два часа.

Гермиона, бледная и перепуганная, качала головой.

— Тебе нельзя с ней видеться, — произнесла она. — Видишь, как она реагирует.

— Так она, наверное, на всех так реагирует, — пожал плечами Гарри.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Рон. – А, по-моему, только на тебя. Со мной Джинни нормально общалась. И с Гермионой вроде тоже.

Гермиона утвердительно кивнула.

— Что же делать? Что это вообще такое с ней происходит? — непонимающе воскликнул Гарри.

— Мне почему-то кажется, что дело в тебе, — произнесла Гермиона. — Ты не думаешь, что вместо дневника теперь есть ты?

— В смысле?

— Ну… Что теперь что-то в тебе ей управляет?

— Ты хочешь сказать, что во мне живёт Волан-де-Морт? — вскричал Гарри, даже не обратив внимания, как лицо Рона перекосилось от страха при упоминании ненавистного имени.

— Но тебе же сам Дамблдор говорил, что Сам-Знаешь-Кто в ту ночь, когда пытался убить тебя, передал вместе со шрамом часть своих способностей и даже некоторые качества характера!

— Причём здесь это! — отмахнулся Гарри.

— Очень даже притом! — рассердилась Гермиона и перевела сверкающий взгляд с Гарри на Рона. — Вы никогда меня не слушаете, а между тем, я почти всегда оказываюсь права! Ну, не хотите, и не надо!

Разгневанная и раздосадованная, Гермиона вскочила со своего места и, схватив сумку, помчалась в другой конец комнаты, где сидели Лаванда и Парвати, готовящие домашнее задание по Прорицанию. Фред и Джордж, уже далеко не в первый раз наблюдающие подобную картину, восторженно зааплодировали. Гермиона даже не взглянула на них.

— Ведёт себя, словно ей пять лет, — буркнул Рон, провожая её взглядом.

Гарри не ответил. На сердце словно камень лежал. Казалось, какое-то отдалённое понимание понемногу приходит в его разум.

Ночь тёмно-синим бархатом укрыла землю, подарив покой уставшим сердцам. Звёзды равнодушно мерцали, глядя на высокий, словно застывший в тишине замок Хогвартса. Холодный свет луны, проникая в окна больничной палаты, белыми бликами падал на лицо девочки, казавшейся спящим призраком, заключённым в пустых стенах. Её рука, безвольно свисала с кровати, а из худой груди временами вырывались приглушённые стоны. Синеватые губки что-то беззвучно шептали, а длинные ресницы, бросавшие тёмные тени на впалые щёки, едва заметно трепетали.

— Теперь я всё поняла, Реддл, — говорила Джинни, глядя в его спокойно-безразличные глаза. — Этот крестраж ни что иное, как Гарри — правильно?

Голос её дрожал и прерывался. Вокруг снова белая пустота, вязкая, заполняющая собой всё.

— Как ты догадлива, — спокойно ответил Тёмный лорд. – Да, а я — тот осколок души, который живёт в нём. И тебе выпала честь уничтожить этот осколок, а вместе с ним и Гарри. Видишь, на какой отчаянный шаг решился я, жертвуя частью собственной души ради того, чтобы навсегда покончить со своим главным врагом!

— Я не стану этого делать. Я люблю его, и это поможет мне бороться с тобой! — воскликнула Джинни.

Реддл как-то странно улыбнулся. Слегка подавшись вперёд и впившись в лицо Джинни пристальным взглядом, он прошептал:

— Как ты не понимаешь, милая моя, что, чем больше ты его любишь, тем сильнее моя власть над тобой! На то Гарри и крестраж… И ты выполнишь так долго лелеемую мною мечту, во что бы то ни стало…

Девочка побелела и отпрянула назад. Не в силах вымолвить ни слова, она молча замотала головой и затряслась в страшной судороге.

Реддл, видя её ужас и отчаяние, зашёлся ледяным смехом, от которого кровь стынет в жилах и замирает сердце. Он смеялся долго, мучительно долго.

— НЕТ!!! — из всех сил закричала Джинни.

Всё перед её глазами завертелось в цветном водовороте, а тело сковало холодом. Джинни открыла глаза.