Власть, народ и институты

Коллективизм чаще не приводит к обогащению общества, если рассматривать экстрактивные институты согласно новой институциональной теории Аджемоглу и Робинсона, а является предпосылкой формирования политической и экономической элит и их обогащения, что, в свою очередь, есть наряду с централизацией государства основа экстрактивных институтов, так коллективизм – это инструмент обогащения государства, а не народа, т. е. в большинстве случаев государства как синтеза власти с элитой или их слияния в единый организм. Индивидуализм, наоборот, является ключом к инклюзивным институтам, так как при индивидуализме личная инициатива не подавляется государственной идеологией, разрушаются препятствия, не допускающие введение новых технологий и изобретений, начинается процесс «созидательного разрушения». Так в Англии в период Славной революции предприниматели-индивидуалисты смогли сплотиться в сильную коалицию, что в итоге привело к смене абсолютной монархии на конституционную и переменам в характере английских институтов. Антипримерами могут послужить ситуации в большинстве колоний: в них личная инициатива не поощрялась, так как колонизаторы были заинтересованы в сохранении существующего положения дел, обеспечивающего высокую прибыль (описываемая Робинсоном и Аджемоглу энкомьенда в испанских колониях соответствует этому описанию). При нацизме также была сформирована политическая и экономическая элита, не допускавшая индивидуалистских тенденций в деятельности людей, не входящих в нее. Схожая обстановка царила и в фашистской Италии. Известен лозунг Муссолини: «Все в рамках государства, ничего вне государства, ничего против государства», который отражает господство государственных над частными интересами индивидуумов.

Возвращаемся к революционной идентификации. Идентичность человека, изменившаяся под влиянием внутренних (психологических факторов; например, такой пример сложного поиска идентичности можно найти в литературе – главному герою «Тихого Дона» Шолохова Григорию Мелехову свойственна революционно сформировывающаяся идентичность, которая ввиду своей «шаткости», революционного характера формирования, пропаже «стержня» не раз меняется) и внешних факторов (собственно говоря, триггером для утраты Григорием Мелехова старой идентичности и формирования революционной стали происходящие события: ПМВ, революция, гражданская война; поиски Григорием своего места в меняющемся мире не были начаты сами по себе, а были спровоцированы войной и революцией), может закладывать в его менталитете либо государственные, национальные, классовые ценности, либо личные свободы как высшую ценность. Соответственно, первое создает идеальные условия для роста коллективизма, второе – индивидуализма. В свою очередь, коллективизм есть опора экстрактивных институтов, индивидуализм – инклюзивных. Но идентичность, сформированная революционно, а не эволюционно, может также резко и измениться, в совершенно другую сторону могут качнуться ценности человека. Причина такого скачка заключается в том, что люди с революционной идентичностью предоставляют властям определенный кредит доверия и ждут от них выполнения обещаний на пути к идее, в которую они верят. Если власти не выполняют обещания хоть в какой-то степени, то народ, естественно, станет более недоверчив, «нестабилен» в политическом плане, недоволен. Наступит реакция (например, в годы гражданской войны, через четыре года после Октябрьской революции произошел Кронштадтский мятеж против диктатуры большевизма и как реакция на установленные меры «военного коммунизма», причем участниками мятежа были матросы, которые всегда были участниками революционных событий и на которых в разные годы возлагались надежды революционеров). И, наоборот, если власти смогли провести напрашивавшиеся изменения в первое время после своего прихода, то им намного проще контролировать ситуацию в дальнейшем, укреплять институты, которые установлены ими: экстрактивные или инклюзивные. Оправдав доверие в настоящем, власть гарантирует себе стабильность на ближайшее будущее. Тоталитарные режимы до своего краха сохранялись во многом благодаря тому, что давали скорое решение проблем. Например, нацисты решили проблему безработицы в короткие сроки: большинство безработных было направлено в армию или на военно-промышленные предприятия, так как страна готовилась к войне.

Вера в идею свойственна практически любому политическому союзу10. В свою очередь, вера в идею порождает доверие народа к власти, реализующей на практике эту идею, что способствует установлению «сильных» институтов.