Власть. Новый социальный анализ

Следует отметить, что беспомощные люди, описанные в этом отрывке, – не пролетарии, а капиталисты. Они собственники доли корпорации, то есть имеют юридические права на нее, которые, если им повезет, могут принести им определенный доход; однако, поскольку они не обладают контролем, доход этот весьма ненадежен. Когда я впервые посетил США в 1896 году, меня поразило огромное число разорившихся железнодорожных компаний; исследовав этот вопрос, я выяснил, что причина не в некомпетентности директоров, а, наоборот, в их умелости: инвестиции обычных акционеров тем или иным способом переносились в другие компании, в которых директора владели значительной долей. Этот метод был довольно грубым, и сегодня дела решаются более изящным способом, однако суть осталась той же. В достаточно большой корпорации власть всегда менее рассредоточена, чем собственность, и именно она означает преимущества, которые, хотя поначалу они являются именно политическими, могут стать источником почти бесконечного обогащения. Скромного инвестора можно вежливо и вполне законно обобрать; главное, он не должен разочароваться и потом начать хранить все свои сбережения в чулке.

Эта ситуация по своей сути не отличается от случая, когда место корпорации занимает государство; действительно, поскольку именно размер корпорации влечет беспомощность среднего акционера, средний гражданин в сравнении с государством скорее всего окажется еще более беспомощным. Крейсер – это общественная собственность, но если вы на этом основании попытаетесь применить свои права собственности, то вас тут же поставят на место. Конечно, у вас есть средство: на следующих общих выборах вы можете проголосовать за кандидата, который отстаивает снижение расходов на военный флот, если такой кандидат найдется; или же вы можете писать статьи в газеты, требуя, чтобы моряки вели себя повежливее с экскурсантами. Но это все, что вы можете сделать.

Но некоторые утверждали, что крейсер принадлежит капиталистическому государству, а когда он будет принадлежать государству рабочих, все будет иначе. Эта позиция мне представляется признаком неспособности понять то, что экономическая власть сегодня является вопросом правления, а не собственности. Если бы Сталелитейная корпорация США была национализирована американским правительством, последнему все равно понадобились бы люди, чтобы ею управлять; и это были бы либо те же люди, что управляют ею сегодня, либо люди со схожими способностями и подходом. И к гражданам они относились бы так же, как сегодня они относятся к акционерам. Конечно, они бы были подчинены правительству, однако, если только оно не является демократическим и отвечающим перед общественным мнением, у него была бы точка зрения, весьма близкая к точке зрения таких управленцев.

Марксисты, которые под влиянием авторитета Маркса и Ленина усвоили многие идеи, характерные для сороковых годов прошлого столетия, все еще представляют фирмы так, словно бы они принадлежат отдельным капиталистам, а потому они так и не выучили уроки, преподнесенные разделением собственности и контроля. Сегодня важный человек – это тот, кто обладает контролем над экономической властью, а не тот, кто обладает долей номинальной собственности. Премьер-министр не владеет Даунинг-стрит, 10, епископы не владеют своими дворцами; но было бы нелепостью делать вид, что по этой причине их жилищные условия не лучше, чем у среднего наемного работника. При любой форме социализма, не являющегося демократическим, те, кто контролирует экономическую власть, могут, ничем не «владея», жить в роскошных дворцах, ездить на лучших автомобилях, развлекаться по первому классу, проводить отпуска в государственных санаториях и т. д. И почему они, собственно, должны обращать на обычного работника больше внимания, чем те, кто обладает контролем сегодня? Для этого нет никаких причин, если только у обычного работника нет власти лишить их постов. Кроме того, подчиненное положение мелкого инвестора в современных больших корпорациях показывает, насколько легко управленцу взять верх над демократией, даже если «демократия» состоит из капиталистов.

Следовательно, демократия важна для того, чтобы государственная собственность и контроль государства над экономическими предприятиями были хоть в какой-то мере выгодными для среднего гражданина, однако это должна быть настоящая демократия, и установить ее будет сложнее, чем сегодня, поскольку управленческий класс, если только не следить за ним с величайшей тщательностью, будет сочетать в себе власти, которыми ныне обладает правительство, и люди, контролирующие индустрию и финансы, а также поскольку средства агитации против правительства будут предоставляться самим правительством, единственным владельцем залов, бумаги и всех остальных основных средств пропаганды.