Власть. Новый социальный анализ

Первая эпоха тирании стала периодом введения чеканных монет, которые оказали примерно то же воздействие на рост власти богатых людей, что кредит и бумажные деньги в более поздние времена. Утверждалось[18] – истинность этого утверждения я проверить не могу, – что внедрение денежных средств было связано с развитием тирании; определенно, владение серебряными рудниками помогало всякому человеку, желавшему стать тираном. Использование монет, когда они только вводятся, приводит к глубокому потрясению древних традиций, что можно заметить в тех частях Африки, которые не были под властью стран Европы. В VII и VI веках до н. э. это привело к росту власти торговли и сокращению власти территориальных аристократий. До завоевания Малой Азии персами в греческом мире практически не было серьезных военных конфликтов, а рабский труд не играл существенной роли в производстве. Такие обстоятельства оказались идеальными для экономической власти, ослаблявшей хватку традиции, – примерно так же, как индустриализм в XIX веке.

Пока каждый мог достичь процветания, ослабление традиции приносило больше пользы, чем вреда. У греков оно привело к самому быстрому развитию цивилизации за всю известную нам историю человечества – не считая, возможно, последних четырех столетий. Свобода греческого искусства, науки и философии – это свобода эпохи процветания, которую не сдерживает какое-либо суеверие. Однако социальная структура не обладала той прочностью, которая необходима для сопротивления неудачам, тогда как у самих людей не было моральных стандартов, необходимых для уклонения от опасных преступлений в тех случаях, когда добродетель более не могла приносить успеха. Длинная череда войн сократила долю свободного населения и увеличила число рабов. Греция сама в итоге попала под власть Македонии, тогда как эллинистическая Сицилия, несмотря на все более кровавые революции, гражданские войны и тирании, продолжала бороться с властью сначала Карфагена, а потом и Рима. Сиракузские тирании заслуживают нашего внимания потому, что они представляют собой один из наиболее совершенных примеров голой власти, а также потому, что они повлияли на Платона, который спорил с Дионисием Старшим и попытался найти ученика в Дионисии Младшем. Взгляды греков, живших позднее, как и взгляды людей последующих эпох о греческих тиранах как таковых, во многом отражают безуспешные контакты философов с Дионисием Старшим и его преемниками в контексте дурного управления Сиракузами.

«Техника мошенничества, – пишет Грот, – благодаря которой люди обманом вводятся во временное подчинение, выступающее прелюдией к машине силы, которая увековечивает такое подчинение вопреки их воле, – была основным элементом арсенала греческих узурпаторов». Хотя можно задаться вопросом о том, в какой мере первые тирании действительно могли закрепиться без народного согласия, приведенное высказывание действительно применимо к поздним тираниям, которые были в большей мере военными, чем экономическими. Возьмем в качестве примера данное Гротом, но основанное на Диодоре описание одного из ключевых моментов в восхождении Дионисия Старшего к власти. Войска Сиракуз терпели поражения и бесчестие при более или менее демократическом режиме, и Дионисий, лидер, избранный сторонниками победоносной войны, требовал наказать разгромленных полководцев.