Власть нулей. Том 2

– Ха-ха-ха! – засмеялся столичный гость. – А молодец. Ведь в самом деле, молодец. Взял, да и выбил асфальт для своих! А? Всех обошёл, но достиг-таки результата. Молодец, что ещё сказать.

Все так и онемели.

– Да, – перехватил раньше всех инициативу догадливый Сысой Сысоич. – Ну а то, что обозвал кого, так ведь не матерно, а очень даже литературно. Сразу видно, что человек начитанный, культурный, по фене не базарит.

– Ха-ха-ха! – опять развеселился чиновник из Москвы и как бы невзначай добавил: – А я ведь его у вас заберу. Мне такие энергичные люди нужны, а в вашем сонном царстве ему делать нечего.

Повисла совсем уж гробовая тишина. У Рудольфа Леонидовича перестало шуметь в ушах, и он услышал в этой тишине, как все сидящие по обе стороны от него снова к нему придвинулись. Он потом плохо помнил, кто и что ещё говорил, но все ему жали руку, с чем-то поздравляли, а выражение злорадства на лицах сменилось на какое-то заискивание и даже восхищение.

Когда чиновник-москвич утащил с собой Рудольфа Леонидовича, дабы обрисовать в общих чертах его новую должность, за столом снова воцарилось молчание.

– Мда-а, – первым нарушил его Авдей Авдеич. – Вот уж точно, судьба – индейка.

– А я говорил, что всем стоит присмотреться к этому Самосадову, – оживился Сысой Сысоич.

– Чего к нему присматриваться, как к новой секретарше? – негодовал Нил Нилыч. – Обыкновенный выскочка. Тут задницу до геморроя отсидишь в одном кресле, а такие, как он, прыг-скок – и сразу в дамки.

– Выскочка, хм, – пошамкал губами Сил Силыч. – Завтра мы все на него равняться будем.

– Ха-ха! – зло засмеялся Налим Налимыч. – Лозунг так себе: «Всем равняться на Самосадова».

– В чём на него равняться-то? – пожал плечами Лука Лукич. – Он же ни фига не делал. Его же до сих пор новым мэром кличут в той дыре, где он там рулил-то, Волковы Горки или Заячьи Пригорки… Сам слышал! Четыре года просидел в мэрах, а под конец чего-то шлея под хвост попала, вот и забегал как ошпаренный насчёт асфальтирования. Баба, что ль, не дала?

– Это у него амуры появились с секретаршей Сазана, – просветил всех Фома Фомич. – Аппетитная такая, лахудра, вах! Я было, сам к ней подкатывал… В этом плане, что ли, на него равняться?

– В этом плане ему до нас ещё расти и расти! – зарезвился Налим Налимыч.

– Ха-ха-ха!

– Вот вам «хахаха», а ведь изловчился же этот жук Самосадов сделать дорогу именно в нужный момент, – пытался разобраться в произошедшем Сысой Сысоич. – Ничего не делал, а сделал нужное действие в нужное время, и вот вам результат. Тут главное выгадать нужный момент для нужного действия, а потом можно будет хоть тыщу лет ничего не делать. Я вот тоже двести метров какой-то дороги заасфальтировал…

– Прямо, собственными руками асфальт укладывал? – съязвил Авдей Авдеич.

– Зачем собственными? Не для того я столько водки в своё время выпил в банях с горкомовской шушерой, чтобы теперь своими руками асфальт укладывать. Не своими. Рим тоже не сам Цезарь строил, хотя никто не говорит, что Колизей возводили рабы такие-то… Заасфальтировал уж не помню ради чего, а хоть бы кто спасибо сказал. И повышение мне потом только через пять лет дали!

– А я в своей дыре три фонаря установил на главной улице, – грустно признался Нил Нилыч и, слегка подумав, добавил: – В рамках программы модернизации страны на волне инноваций.

– А я колодец приказал на улице, где моё детство босоногое прошло, выкопать, – сообщил товарищам Сил Силыч. – Безвозмездно, можно сказать.

– Теперь говорят, что это, оказывается, обязанность власти, а не заслуга! – насмешливо заявил Налим Налимыч. – Теперь за это и спасибо никто не скажет, не говоря уж о большем. Власть таперича приобретается не положением, а активнейшим участием в социальной и политической жизни страны, мать её растак.

– Ничего себе! Вот до каких блядских времён дожили, – приложил ладонь ко лбу Авдей Авдеич. – И куды только мир катится!

– Да-а, дела, – покачал головой Лука Лукич. – Дожили! Не иначе, конец света близится. А ведь так верилось, что с началом нового тысячелетия всё станет разумней и лучше, чем прежде. А теперь, что же это – нас, больших людей, обяжут простым плебеям прислуживать?!

– Теперь людишек нельзя так называть. Теперь это надо называть электоратом или потребителем.

– Говно как ни назови, а оно всё равно говном останется.

– О-хо-хо!.. Знал бы, что мы до такого позора дойдём в новом веке, так лучше бы помер в старом.

– И не говори, Сысоюшка.

Так наш город опять остался без мэра. Уже четвёртый раз за пять лет нового столетия. Но на жизни города это никак не сказалось: что было, то и осталось.