Власть оружия

  - Это верно, - согласился Самоха. - Нам самим резону нет когось выпускать.

  - Тогда, вроде, все сказано. И держи своих крепко, чтоб не вздумали по округе шарить. Ночью отведут душу, а теперь - ждать и не рыпаться.

  - Ты уж говорил, я помню.

  - Я бы и десять раз тебе сказал, если б считал, что от того польза получится. Моя голова на кону стоит. Если кто уйдет оттуда и меня припомнит после - покоя боле не увижу. Тогда я буду знать, с кого ответ стребовать - не обижайся, Самоха.

  - Да ступай уже...

  Когда отъехали от колонны и миновали головную мотоциклетку, Йоля решила, что дядька уже отошел и не слишком на нее серчает. Стало быть, можно поговорить.

  - Дядька Мажуга, а дядька Мажуга, что за правило у тебя такое - харьковчанам людей на расправу выдавать?

  - Они сами виноваты. Оружейные цеха правило установили, а эти нарушают. Рано или поздно, а нагрянут на них каратели, и они это знают. Ну, из-за меня чуток раньше получится.

  - А Самохе ты наказал, чтоб никто живым не ушел, недобро как-то выходит!

  - А если бы я так не сказал, харьковские незаконных торгашей пирогами бы накормили, да и отпустили с миром? Ты, заноза, лучше не о моей доброте печалься, а о себе думай, как ты там держаться станешь?

  - А как?

  - Те люди, к которым в гости придем, на самом острие живут, нравы у них простые. Поймают на краже - пожалеешь, если сразу не прикончат. С ворами там круто обходятся.

  - А я чо... я ж ничо такого...

  - Нет, Йоля, ты "чо такого". И попомни, там я тебя не спасу. Если потянешь руку к чужому, считай конец тебе. А если сдержишься, обещаю: получишь оружие. Настоящее. Сам тебе куплю.

  - Не врешь?

  - Не вру, это тоже правило - без большой нужды не врать.

  - Ой, дядька...

  - Чего?

  - Ну вот же ты сейчас врать едешь, а мне сказал, не врешь.

  - А я тебе толкую: не за мной, а за собой следи. Вон уже, показалось место. Готовься. Как на тамошний рынок пойдем, капюшон натяни поглубже, но сама гляди и слушай, вдруг что важное заметишь. Может, кто знакомый попадется.

  Подпольный рынок оружия обосновался в развалинах поселка. На окраинах дома лежали в руинах, и остатки стен поднимались разве что по пояс высотой. Ближе к центру несколько строений сохранились получше, их обнесли оградой, вбили столбы и натянули колючую проволоку, так что между "колючкой" и стенами зданий оставалась изрядная полоса свободного пространства, и оно отлично просматривалось. Сами здания - приземистые бетонные бараки, широкие, с железными воротами - образовывали незамкнутый четырехугольник, над кровлями клубился густой дым. В красном свете заката казалось, что поселок горит.

  - Гля, дымит, - заметила Йоля. - Прям как у нас.

  - Так и здесь оружейники, - пояснил Мажуга.

  - А чо там, вроде люди стоят? По-над забором?

  Тут Мажуга смолчал, а как подъехали ближе, девчонка поняла, почему он не хочет говорить. К столбам ограды были все той же колючей проволокой прикручены скелеты. Часть костей держалась, а какие просыпались и валялись белесой грудой под столбами, в зеленых густых кустах. Ворота - рамы, сбитые из бревен и густо перетянутые "колючкой" - были на запоре. Сендер подкатил к въезду и затормозил. Показалась охрана, двое мужчин с дробовиками. Один взялся оттягивать нетяжелые створки, другой уставился на приезжих.

  - По какому делу?

  - А я для харьковских тута все разведываю, - ухмыльнулся Игнаш, - вот щас помчусь к ним с докладом.

  Охранник хмыкнул.

  - По торговому делу я, - продолжил Ржавый. - Сговориться насчет поставок, как обычно. Купить кой-чего по мелочи. Сафьян-то здесь?

  - Проезжай, - мотнул головой охранник. И опустил дробовик.

  Мажуга вкатил сендер в просвет между длинными бараками и остановил. Здесь, между серых стен, было темно, дневная жара уже спадала. Окна светились, оттуда доносился бойкий говор, а во дворе было пусто.

  - Ну что, заноза, не соврал я?

  - Хитрый ты, дядька. Э, а чо, сендер так покинешь, без присмотра?

  В длинном узком дворе стояло еще с полдесятка сендеров и самоходов, никто их не стерег.

  - Так и покину. Говорил тебе, здесь не воруют. Видала, скелеты на заборе? Это кого на воровстве поймали. И, заметь, ни одного свежего покойника, все старые. Давно уже здесь не крадут. Идем, что ли.

  Мажуга повел к широкому входу в барак, откуда лился яркий свет. Едва вошли, Йоля замерла, потом качнулась назад.

  - Ой, дядька Мажуга-а-а...

  Вдоль длинного здания тянулся непрерывный ряд прилавков, а на них чего только не было! Масляно светились стволы, тесаки и ножи блестели колючими россыпями, патроны теснились в открытых коробах... а еще вышитые пояса с кобурами, сапоги и портупеи, ярко начищенные бляхи и пряжки. Над каждым продавцом горела лампа, все сверкало, все лучилось, пестро одетый народ прохаживался вдоль лотков, тыкали пальцами, спрашивали цену, бойко торговались...

  - Что, заноза?

  - Держи меня, дядька, держи крепко, не сдержусь, руки сами потянутся по чужим карманам. У-у-у, какое место... Богато здесь, глаза разбежалися-а-а-а...