Власть предыстории

Неважно, если на первых порах новая версия АСГ покажется невероятной, не соответствующей «здравой» логике. Ведь и перечень содержит факты и явления, которые ей противоречат… Совершенно очевидно, что предыстория была неповторимым и удивительным периодом биоэволюции.

Что же составляло его содержание?

Часть вторая БОРЬБА ЗА ПЛАНЕТУ

Человек никогда не понимает, насколько он антропоморфен.

И. В. Гёте

Глава восьмая. ВОЛНЫ МАКРОЭВОЛЮЦИИ

It was too late for Man,

But early yet for God…

Emily Dickinson

Если рассматривать происхождение человека и общества как естественно-исторический процесс, то придется признать, что исходные позиции АСгенетики должны лежать в сфере биоэволюции. Ее синтетическая теория в последние десятилетия детально разработана на молекулярном, организменном, популяционном и видовом уровнях. Обилие мутаций и дрейф генов создают «пишу» для естественного отбора. В ходе борьбы за существование выявляются особи, чей фенотип создает им некоторое преимущество и обеспечивает с большей вероятностью передачу по наследству их набора генов. Естественный отбор противостоит прогрессии размножения, обеспечивающей исходный материал для формотворчества жизни.

Выводы теории синтетической эволюции едва ли способны приблизить нас к факторам антропосоциогенеза. И прежде всего потому, что она занимается проблемами эволюции на коротких временных отрезках. Микроэволюция имеет дело с годами, макроэволюция — с миллионами и миллиардами лет. Таким образом, материал, изложенный в первой части книги, пока полезен лишь тем, что он помогает в формировании требований, которые АСГ как макроэволюционный процесс предъявляет своим специфическим факторам.

Во-первых, АСГфакторы резко увеличили темп мутаций, «расшатали» наследственность у антропоидов, обеспечив естественный отбор значительно большим количеством возможных вариантов. Это требование согласуется с фактом чрезвычайно быстрого формирования человека. Эволюция, как полагают, шествовала в этом случае с исключительной поспешностью[169].

Во-вторых, АСГфакторы действовали направленно, создавая некоторое постоянство условий естественного отбора. О направленности и постоянстве селективных условий свидетельствует и тот факт, что при исследовании современного человека и его интеллекта было установлено важное значение наследственного фактора в формировании IQ. Ссылаясь на Джинкса и Фалкера, Л. Эрман и П. Парсонс в «Генетике поведения и эволюции» (М.: Мир, 1984. С. 409) пишут: генетические исследования подтверждают, что «на протяжении всей эволюционной истории человечества происходил сильный направленный отбор на повышение умственных способностей», когда при выборе брачного партнера происходила положительная ассортативность. Там же приводятся убедительные данные, свидетельствующие о корреляции умственных способностей детей со способностями их родителей, когда сравнивались способности детей со способностями истинных родителей и способностями родителей, усыновивших детей в раннем возрасте (там же. С. 413). Явная направленность АСГфакторов и постоянство селективных условий вызвало в АСгенетике теорию направленного мутирования, ее разделял Л. С. Берг и ныне придерживается В. П. Алексеев (см. его работу: Становление человечества. М.: Политиздат, 1984. С. 70). Однако, как известно, ни одному биологу даже в лабораторных работах не удалось вызвать направленного мутирования. А применение этого понятия к стихийному процессу антропосоциогенеза обнаруживает полную теоретическую беспомощность ее авторов. Специфические АСГфакторы действовали в течение по крайней мере четырех миллионов лет, и предыстория прошла под их могущественным и однообразным влиянием. Только постоянство селективных условий способно было поддерживать направленное воздействие на сообщество предлюдей, которые в течение нескольких миллионов лет развивались по единому вектору — к человеку. Все улучшающаяся вертикальная походка, все более увеличивающийся и усложняющийся головной мозг, чрезвычайно медленная эволюция каменных орудий — все это говорит об однообразии требований, предъявляемых средой к формирующимся людям в те времена.

В-третьих, АСГфакторы носили несомненно волновой характер. Они появились где-то 20–30 миллионов лет, нарастали, сбрели силу около пяти миллионов лет назад, достигли апогея в предыстории и затем начали исчезать из эволюции или менять характер воздействия.

АСГфакторы должны казаться нам некоторым образом неуловимыми, прежде всего потому, что сегодня они уже потеряли былую мощь. Но еще и по той причине, что они почти не сказываются на микроэволюционных процессах. Биологу, оперирующему с ними, вехи макроэволюции кажутся или несущественными, или вовсе не имеющими эволюционного смысла. Так должна думать о придорожной рекламе улитка, ползущая по обочине спидвея.