Власть предыстории

Первое, что обращает на себя внимание, это сверхобычное увеличение силы и скорости движений в толпе. Оказывается, ее «общая сила больше, чем сумма индивидуальных сил»[204]. Ясно, что общей сумме сил неоткуда взять прибавку, — только от увеличения индивидуальной силы каждого. Это положение не раз было проверено экспериментально и полностью подтвердилось: «уже простое пребывание в толпе сильно поднимает динамические силы» человека[205]. Описал это явление и К. Маркс в «Капитале», когда утверждал, что сам контакт людей в простой кооперации «вызывает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии, увеличивающее индивидуальную производительность отдельных лиц»[206]. Этот факт подтверждается исследованиями психологов Меде, Герцнера и других. Проверить его можно простым путем. «Школьнику дается силомер, и он выжимает свой максимум. Потом то же самое повторяется, но перед классом, — и результат неизменно выше. Подобных экспериментальных методик предложено и испытано много»[207]. Вместе с силой в толпе увеличивается и скорость действий, быстрота бега. В панике ли, в ярости — толпа всегда несется словно по воздуху, от нее невозможно убежать, ибо — при прочих равных условиях — индивидуальных сил человека для этого недостаточно.

В толпе происходит уравнивание всех ее членов. Густав Лебон писал, что человек в толпе «перестает быть самим собой и становится автоматом, у которого своей воли не существует. Таким образом, становясь частицей организованной толпы, человек опускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации»[208]. По мнению Н. Михайловского, в толпе происходит «уничтожение индивидуальности»[209]. Особенно остро воспринимается это обстоятельство в войсках, когда армейское подразделение обращается в паническое бегство и происходит слом отношений «командир — подчиненный». В толпе нет разницы между солдатом и генералом! Все они равны, и былые чины не стоят ни гроша[210]. В. М. Бехтерев утверждал, что отдельные лица в толпе как бы стушевываются, а С. Сигеле думал, что «масса отдельных личностей отождествляется с одной личностью»[211]. Г. Тард полагал, что «простое скопище становится колоссальной личностью, в которой тысячи лиц сливаются в один смутный облик»[212]. (Быть может, здесь уместно вспомнить знаменитый тост И. Сталина, произнесенный им в 1945 году, — за незаметные «винтики», принесшие победу в войне».)

Сравнивая между собой высказывания, необходимо отвергнуть предвзятые мнения, будто человек в толпе опускается на несколько порядков ниже его собственной цивилизованности. Суть в том, что он лишается свободы выбора — поступать так, как это соответствует его воспитанию, личным склонностям и идеалам. Толпа ограничивает волю и разум личности, сметая ее индивидуальные характеристики. Толпа сама становится единой громадной личностью и ведет себя так, как могла бы и миллионы лет назад. С помощью ее специфических механизмов, частично сохранившихся до наших дней, предлюди выжили в борьбе за существование, ведь пратолпа — из-за отсутствия второй сигнальной системы, сдерживающей эмоции и закрепощающей силу и скорость действия, — должна была отличаться от своего далекого потомка именно скоростью передвижения, страшной силой общего действия. И эти скорость и сила вырастали тем более, чем сильнее бушевала в пратолпе эмоция. А она склонна возрастать быстро и достигать гипертрофированных масштабов. «Совершенно одинаковые чувства, которыми воодушевлены все члены общественного целого, внезапно возвышаются до крайней степени напряжения, взаимно поддерживая и усиливая друг друга, как бы путем взаимного помножения», — писал Тард[213]. С. Сигеле указывает на «мотив, соединявший несколько первых индивидуумов, который становится известным всем, проникает в ум каждого, и тогда толпа обретает единодушие[214].

Эмоция толпы переменчива, ярость легко переходит в ужас, погоня превращается в паническое бегство, и наоборот. Розанов доказывает это положение опытом военных действий, когда панически бегущая толпа солдат в несколько секунд обращается в яростно атакующую волну.

Важнейшая особенность толпы и один из факторов ее скучивания — «критическая величина»: ниже ее мы обнаружим лишь остаточные следы толповых эффектов, выше — ослабление и распад единого «сверхорганизма» на несколько дочерних. Опыт криминалистики и бригад артельного типа доказывает, что критическая величина, где толповые эффекты проявляются наиболее ярко и полно, составляет 25–60 человек, оптимальная — 50. О высшем пределе толпы пишет А. С. Розанов[215], о нем упоминает Л. Бальмонт: «Интентивность психического движения этого стремительного потока увеличивается по мере увеличения численности его капель»[216].