Власть приоритетов

В этот момент в дальнем углу ресторана, где вовсю развлекались какие-то избалованные детки богатых родителей (другие бы сюда не попали, учитывая статус заведения и цены), стали раздаваться хлопки, перешедшие в овацию, потому что с другого конца зала к ним повезли огромный торт, украшенный множеством свечей. В зале на какое-то время воцарился полумрак, а в центре торта с громким шипением разгорелся яркий искрящийся фонтан. Крики за столом молодёжи стали совсем уж громкими и такими навязчивыми, что господа, пришедшие сюда тихо поговорить об очень важных делах, стали морщиться и оглядываться, недовольно поглядывая в сторону засмущавшегося метрдотеля. Охранники важных людей, сидевшие неподалёку за четырьмя разными столиками, насупили брови и все, как по команде, повернулись вполоборота к источнику столь неуместного в таком солидном заведении, просто-таки балаганного веселья. Таким образом, они на какое-то время выпустили из своего бдительного поля зрения стол со своими шефами. И никто не обратил внимания на тихо скользнувшего к этому столу средних лет официанта. А зря… Потому что официант выглядел так, как если бы это был не работник сервиса, а очень и очень сосредоточенный на своём деле профессиональный солдат, для которого убийство – просто работа, а не какое-нибудь там глупое выражение эмоций. Рыбак рыбака мог увидеть… Но, в добавок к неуёмному шуму молодёжи, всех отвлёк наглый торт, который выкинул уж совсем неожиданный фортель. Посередине пути, в самом центре обширного зала, этот вульгарный тортище абсолютно неожиданно издал очень, можно сказать, неприличный хлопок, и весь, огромный, помпезный и такой нелепый, разлетелся на множество маленьких кусочков по всему роскошно-холёному залу ресторана, обляпав сладкой разноцветной массой всех гостей и даже персонал. Расстроившиеся, окончательно потерявшие самообладание охранники вскочили со своих мест и начали выхватывать разнообразные орудия защиты ближнего своего от ближнего не совсем своего, пытаясь не допустить и предотвратить. А потому и прозевали они момент, когда уже настоящий, вполне реальный взрыв смёл всех сидевших за тем столом, который они обязаны были охранять.

Последняя мысль Грановского, с открытым ртом наблюдавшего за всем этим безобразием, была такова: «А почему так много свечей, если среди юных бездельников, сидящих за тем столом, нет ни одного старше двадцати?» Но, ни найти ответ на свою, вполне здравую, мысль, ни увидеть, как проворно покидают ресторан эти самые юные бездельники, Лев Михайлович, увы, уже не смог…

* * *

Когда индикатор начал светиться и очень громко, почти как мобильник, вибрировать, Роман сидел в старом кресле и с удовольствием читал недавно купленную книгу, в которой смелый автор довольно необычно излагал свой взгляд на возникновение современной цивилизации. Было достаточно любопытно и даже весело, а потому некстати засветившийся индикатор не вызвал тёплых эмоций на свой адрес, наоборот, только явное отторжение. Однако это ведь был тот самый, столь долгожданный сигнал, а потому меры принимать следовало немедленно. Роман выкинул себя из уютного кресла, почти мгновенно оделся и рысцой побежал ко вполне прилично выглядевшему «Рено», стоявшему на заднем дворе. Несмотря на холод, машина завелась мгновенно, а дальше следовало делать то, что обычно автомобилистам делать не полагается – полностью расслабиться и отключить мозги, доверив управление автомобилем божественной силе Света Рода Всевышнего, Живе, и своим наработанным рефлексам. И началось. Безумная гонка по улицам, перегруженным движением, могла бы стать сенсацией, если бы только кто-нибудь решился её зафиксировать. Достаточно сказать, что пробки, вдруг, чудесным образом прокладывали бреши в своих сплочённых рядах, и «Рено», ревевший, как гоночный болид, буквально ввинчивался в освободившиеся пространства. Светофоры на всём пути показывали только зелёный, никто не выезжал поперёк дороги, ни один страж дорог не бросался с полосатой палкой наперевес. Куда-то подевались даже столь частые на московских улицах спецавтомобили. Роман не засекал время, но готов был поклясться, что на дорогу, которая при обычных условиях заняла бы часа два, было потрачено от силы двадцать минут. Это был рекорд!

Индикатор продолжал пылать тревожным ярко-алым светом, его дребезжание действовало на нервы посильнее пресловутого пейджера. Поняв, что его занесло к одному из солидных сталинских домов, Роман собрался и в режиме полного осмысления реальности выбрался из гордившегося собой победителя московских пробок. Теперь действовать надо было очень осторожно и осмотрительно – любое неверное движение могло стоить жизни ему и ещё, по меньшей мере, двум-трём миллионам вечно занятых собой и своими нелепыми делами москвичей.

Индикатор привёл Романа к одному из ухоженных подъездов, помог без проблем открыть простой кодовый замок входной двери и подсказал дальнейший путь в одну из квартир на пятом этаже.