Власть приоритетов

Отцова приёмная встретила Кристину Вероникиной улыбкой, запахом дорогого парфюма и какой-то ускользающей неуверенностью. Как только девушка вошла, Вероника сразу, не говоря ни слова, встала из-за стола и открыла дверь в кабинет своего босса. Поскольку раньше Кристина таких почестей не удосуживалась, то поняла, что её внутрибанковский рейтинг резко вырос, а потому лёгкая дымка тщеславия на короткое мгновение смутила ей душу. Но, уже войдя внутрь, дымку эту она сбросила, как мимолётную паутинку, – расслабляться и почивать на лаврах, мягко говоря, было ещё рано. Отец в компании двух своих заместителей, а также какого-то весьма немолодого дядечки, слегка похожего на Луи де Фюнеса, сидел за большим столом, и все вместе они что-то довольно напряжённо обсуждали. При появлении Кристи беседа остановилась, и все присутствующие, кроме отца, с любопытством уставились на девушку. Кристина напряглась, чуть-чуть расширила сознание, и до неё донеслись обрывки мыслей: «…молоденькая, а грудь ничего… да врёт Валерка, ничего такого быть не может… э-хе-хе, любопытно, нуте-с…». Отец же смотрел на дочь со смесью тревоги, надежды и сомнения. Она, смутившись пойманными мыслями о груди (интересно, кому из двоих заместителей отца принадлежит эта мысль – молодому и амбициозному Алексею Андреевичу или похожему на карточного шулера Сергею Валентиновичу?), слегка зарделась, но, взяв себя в руки, чуть склонила голову и вежливо произнесла:

– Здравствуйте, господа! Чем я могу быть вам полезна?

Господа улыбнулись, а «Фюнес» даже чуть-чуть потёр ладонь о ладонь, изображая некое подобие аплодисментов.

– Присаживайся, Кристина, – указал рукой на стул отец. – Вот, господа интересуются: правда ли, что ты можешь нам помочь в одном щекотливом деле. Я говорю, что это вполне тебе по силам, а вот Алексей Андреевич и Сергей Валентинович сомневаются. Кстати, знакомься – это господин Грановский, Лев Михайлович, представитель нашего учредителя.

Лев Михайлович, всё ещё продолжавший походить на великого комика, улыбнулся, привстал и даже изобразил нечто вроде поклона:

– Чрезвычайно рад, что наша молодёжь вовсе не так пуста, как об этом говорят. Вы, Кристина – редкое сочетание женского ума и красоты, с чем тебя, Валерочка, искренне поздравляю. Достойная растёт смена.

– Спасибо, Лев Михайлович, мне очень приятно, – Кристина уловила лёгкую фальшь в тираде Грановского, но комплименту порадовалась.

– Так вот, Кристиночка… Вы позволите себя так называть? Так вот, – Лев Михайлович сразу взял беседу в свои руки, отодвинув остальных присутствующих в глубокую тень, – мы хотели бы попросить вас, чтобы вы продемонстрировали нам свои потрясающие способности, о которых ваш отец нам много рассказал и подтверждение которым мы получили совсем недавно, – взгляд его стал испытующим, даже колючим.

– Я не знаю, о чём идёт речь, но постараюсь вас не разочаровать, – Кристина поняла, что обеспокоенность, исходившая от отца, связана именно с этими словами и с этим человеком.

– Ну что ж, тогда не будем откладывать дело в долгий ящик. Только, – тут Грановский воздел указательный палец левой руки вверх и, пристально взглянув на Кристю, продолжил: – Вы, мадемуазель Кристина, должны понимать, что дело это деликатное, я бы даже сказал, секретное, и может быть связано с различными последствиями, в том числе и не очень приятными, для всех нас. Поэтому вы ещё вправе отказаться и спокойно покинуть эту комнату, просто забыв нашу встречу.

Кристина взглянула на отца. В его глазах всё так же плескалась озабоченность, смешанная с надеждой, а потому, нисколько не колеблясь, Кристина гордо ответила:

– Простите, Лев Михайлович, но о понятии «банковская тайна» мне стали рассказывать вместе со сказками о Красной Шапочке. Я знаю, что это такое. Если помочь будет в моих силах, я обязательно это сделаю.

– Прекрасно. Блестяще, я бы сказал, – Грановский был искренне рад. Он протянул Кристине несколько листков бумаги, скреплённых в пластиковом скоросшивателе. – Я очень попрошу вас, Кристиночка, определить подлинность этого документа.

Кристя взяла папку в руки, медленно пролистала листочки. Насколько она смогла понять, это был документ внутреннего пользования правительства РФ с грифом «Совершенно секретно», и определял он предполагаемую стратегию в работе с государственными облигациями и бондами на период ближайших шести месяцев. Внизу стояла подпись Премьер-министра. Положив обе руки на документ, Кристина закрыла глаза и вошла в «лёгкость». Постепенно, сквозь фиолетовое марево, у неё в голове сформировался чёткий образ: Премьер, первый вице-премьер, а также ещё какой-то чиновник ведут беседу в известном, благодаря телевизионным новостям, кабинете. О чём разговор, понять нельзя, смысл был зыбким и всё время ускользал. Но что Кристине удалось, так это увидеть, как Премьер пододвинул к себе этот документ, задумчиво покачал головой, но, несмотря на сомнения, подписал…

– Документ подлинный, подписан позавчера вечером Премьером в присутствии вице-премьера и какого-то чиновника, – открыв глаза, уверенно выдала Кристина.