Власть шпаги

— Тогда все в порядке! — обрадованно протянул Бутурлин.

Настроение его резко улучшилось, еще бы — теперь он точно знал, как устранить досадную помеху на пути к личному счастью. Ну, конечно же — дуэль! И желательно — со смертельным исходом.

— Не знаю, как там дерется Майнинг, — седовласый рубака одобрительно покивал и прищурился. — А ты, Никита — мой лучший ученик! Настоящий диестро! Только вот о мере пропорции не забывай.

— О чем не забы…

— Выстраивай защитную дистанцию! А уж в секунданты к тебе я пойду… и еще можно позвать доктора.

— Я так и сделаю! — воодушевился лоцман. — Уже сегодня! Сейчас!

* * *

Никакой жалости у Никиты Петровича не было! Кого жалеть-то? Какой-то поганый денежный мешок хочет отнять у него, российского дворянина Бутурлина, счастье? Какой-то жлоб, непонятно каким образом нахапавший кучу денег и на том основании возомнивший себя чуть ли не полубогом! А вот поглядим… Поглядим. Что важнее — деньги или верный клинок!

Проклятый купчишка с купленным титулом остановился в гостинице «Речная нимфа», что на углу Кенигсгатан и набережной. Три этажа, шикарные апартаменты. На вывеске намалевана нагая девица с умопомрачительными прелестями — она там «нимфа» и есть.

Явившись, бравый лоцман расположился за столиком на террасе уличного кафе и, заказав кружку янтарного пива, принялся ждать. Заодно справился у служки о постояльце.

— Герр Майнинг? — переспросил тот.

— Да-да! Майнинг из Риги. Это мой старый друг. Он встал уже?

— Да, он обычно рано поднимается… Да вот же он!

Тот самый! Сутулый, с вытянутым лицом и бесцветными, каким-то рачьими, глазами. Именно его и встретил Бутурлин вчера в компании Готлиба Шнайдера! Черт возьми… Неужели они и помолвку вчера успели спроворить? Неужели — опоздал? Ла-адно, поглядим.

С ненавистью сузив глаза, молодой человек выскочил из-за стола, едва не разлив пиво, и, бросившись наперерез Майнингу, сильно толкнул купчишку плечом.

— Вы что толкаетесь, любезнейший господин?! — Бутурлин тут же принялся возмущаться. — Да вы невежа! За такие дела я вам уши отрежу. Сегодня же, в полдень, на поляне у Спасского. Буду вас ждать, коль вы не трус!

— Я приду, — купец скривил тонкие губы. — Уж в этом не сомневайтесь. Надо учить наглецов.

С секундантами лоцман разобрался быстро, да нечего было их и искать — все те же: доктор Иеронимус Байер и старый пират Жоакин Рибейруш. Все трое, включая Бутурлина, переправились через Неву на большой лодке и в ожидании оппонентов принялись прохаживаться по лесной опушке, время от времени поглядывая на реку.

— Малина здесь вкусная, — подойдя к развесистым кустам, Жоакин скушал ягодку. — Крупная какая, ага.

— Крупная, — доктор Байер — высокий и худой мужчина лет сорока, с небольшой остроконечной бородкой и вислыми темными усами, одернул опрятный темно-синий кафтан, шитый из дорогой ткани, однако же почти безо всяких украшений, не считая пуговиц. Излишнее украшательство как-то не было принято у лютеран, хотя до крайностей они в этом вопросе не доходили, как, к примеру, те же кальвинисты, именуемые в Англии пуританами, а во Франции — гугенотами. Кстати, многие из них в последнее время осели в Ниене — после гонений на родине. Однако же доктор все же был чистый лютеранин, без всяких дурацких перегибов; португалец же исповедовал католицизм, а Никита Петрович, как и почти все русские люди, состоял в православии. Такая вот собралась компания, поистине — пестрая, что в национальном, что в религиозном планах.

— Хорошая ягода, да, — срывая малину, покивал врач. — Вернемся — пошлю сюда служанку. Пусть соберет да насушит.

— Служанку, ага, — сеньор Рибейруш ухмыльнулся и шмыгнул носом. — Это ту самую-то, сисястую? Марией ее зовут, кажется.

Герр Байер тут же напрягся и поджал губы:

— Мария — славная и добрая девушка!

— Кто бы сомневался! — хмыкнул пират. — Идеальная служанка. Особенно — для вдовца. Ладно, ладно, дружище, умолкаю! Смотри, не проткни меня скальпелем… Никита, а ты что же малину не ешь? Не любишь?

— Да пока неохота что-то, — вглядываясь в широкую речную гладь, лоцман сузил глаза — вроде как от пристани Ниена отчалила какая-то лодка, и даже не одна. Две… Нет, три даже!

— Торговцы ярмарки, — глянув, прищурился доктор.

Португалец покачал головой:

— Скорей, местные. Вон, как ходко идут. За мыс поплыли. Это здесь, рядом. Видать, сенокос там у них.

— Да там, похоже, солдаты! — закрывая глаза от бьющего солнца приложенной ко лбу ладонью, Никита Петрович покусал губу. Верно, ловят кого-то.

Вместительный баркас как раз проплывал мимо, по всему, намереваясь свернуть за излучину. Офицер в золотистом шарфе при широкополой, со щегольским пером, шляпе, и дюжина солдат в синих, с желтыми отворотами, куртках.

— Однако где же наши уважаемые оппоненты? — задумчиво подергав ус, герр Иеронимус Байер тут же и усмехнулся, заметив, наконец, быстро пересекающую реку лодку, направляющуюся как раз к околице Спасского.

— А вот, похоже, и они.