Власть шпаги

Прикинув маршрут, Бутурлин повернул направо и, миновав кленовую рощицу, вновь выбежал на луг, ощущая, как топочут позади тяжелые сапоги шведов. Аж земля дрожала, так-то!

Снова прозвучал выстрел. Судя по звуку — пистолет. Просто так палили, от азарта, от возбуждения.

— Не стрелять! — визгливо завопил кто-то. — Ну, ведь сказал же. Его еще допросить надо! Вы слышали меня, капрал?

Что ответил капрал, беглец уже не расслышал. Укрывшись в березняке, лоцман озадаченно скривился, прикидывая — куда теперь? Похоже, вон к тому лесу… Или — к рощице? Нет, не к рощице — точно. Алатырь говорил — лес. И тропа там — лесная… Найти бы ее теперь. Найти б…

— Похоже, он там, за березами!

Выбежав на луг, солдаты остановились осмотреться.

— Ну да, там. Он же не куропатка, чтобы в траве прятаться. А больше тут и негде.

Что правда, то правда — негде. Бутурлин покусал губы и сплюнул. Ситуация становилась весьма напряженной. Надо было как можно быстрее добраться до леса да отыскать там тропу…

Вперед! Нечего ждать уже. Теперь — изо всех сил. С Богом!

Перекрестясь, молодой человек вытер со лба пот и рванул из березняка к лесу. Вражины тут же бросились следом.

— Вон он, вон!

— Близко как!

— Теперь уж никуда не денется!

— Не стреляя-а-ать!

Высокая густая трава не давала бежать, спутывала ноги. Пастушья сумка, лютики, лебеда, целые заросли кашки… Пару раз беглец споткнулся и чуть было не упал… Солдаты радостно закричали. А ведь нагоняли, сволочи! Отрезали путь в лес, обхватывали в клещи!

Ну, уж нет! Сдаваться Бутурлин не собирался. Бросив камзол и шпагу, собрал все силы, рванул… Теперь уж, налегке, бежалось куда как легче. Все верно, шпага сейчас ни к чему — мешает только. Все одно, если и нагонят, так не поможет никакой клинок, никакая дестреза. Хоть какой диестро — а с дюжиной вооруженных солдат не совладать. Значит, и не нужна шпага, и не жаль ее — новая будет, ничуть не хуже.

Вот и лес… славно. А где же эта чертова тропа? Где же?

— Слева, слева заходите! Окружай!

— К болоту его гони! К болоту!

Сами того не зная, враги помогли беглецу выбрать верный путь. Раз уж гнали к болоту — туда и бежать, туда ведь и нужно было… Ага, вот и тропа! Видно, по ней совсем недавно что-то тащили… что-то тяжелое. Или это просто сани-волокуши, на которых крестьяне ездили круглый год, даже и летом. По грязи-то не всякая телега пройдет, а вот волокуши — те везде. Где лошадь проберется, там и они тоже. Чего-то везли, да…

— Эй, русский! Сдавайся! Ты окружен.

Сдаваться? Ну-ну! Поглядим еще…

Впереди закачались камыш и осока, рогоз с коричневыми бархатными шишками. За ними виднелись чахлые деревца — осинки, березки, елки. Болото! Однако где же гать?

— Капрал! А ну, пальните-ка для острастки. Можете ранить, но не тяжело.

— Слушаюсь, господин Байс!

Байс? Нырнув в камыши, лоцман закусил губу. Антон Байс… Не тот ли это Байс… Ну, да, да, так оно и есть! То-то рожа показалась знакомой.

Вразнобой грянули выстрелы. Пули прошуршали в камышах, над самой головою упавшего в заросли и болотную грязь беглеца.

— Ну, полезайте, что встали? — донесся хриплый голос Байса. — Вытащите его оттуда живей.

— А может, лучше выкурить? — с усмешкой предложил капрал. — Подожжем камыши — сам выскочит. Прямо к нам в руки!

Байс холодно кивнул:

— Хорошо. Делайте, как сказали.

Кто-то из солдат вытащил огниво, заклацал кремнем по стальной пластине. Потянуло дымком…

Вот ведь, собаки! — поежился лоцман. Так и впрямь — выкурят.

Пока спасало то, что свежий камыш и рогоз горел плоховато. Но все же — горел; занялся, вспыхнул…

Вот в дыму-то и выскочить! Сейчас станет погуще… Черт! Налетевший ветер погнал дым не в лес, как надеялся Никита Петрович, а в болото. Становилось как-то неуютно: жарковато, угарно. Густой беловато-сизый дым лез в глаза, в нос, в горло… Ах ведь, сволочи! Еще немного и… Да где же, черт побери… Алатырь Татарин что, не успел? Или это совсем другое место?

Не выдержав, Бутурлин вскочил и, покинув свое убежище, побежал в лес, кашляя и петляя, как заяц…

— Вон он, вот он! Держи!

Шведы быстро окружили беглеца со всех сторон, и Никита рванулся обратно к болоту, к спасительным камышам, осоке и рогозу, туда, куда еще не добрался огонь. Упал, распластался, пополз…

Позади послышались чавкающие шаги погони…

Похоже, что не уйти. Правда, арест вовсе не значит немедленной смерти. Арестовывали и раньше, и что? Выбрались! Выбрались тогда, выберемся и сейчас. Жаль вот только, задумка не вышла…

Бутурлин уже приготовился подняться на ноги, как вдруг со стороны болота ударил мушкетный залп! Именно залп — гулкий и грозный. Тяжелые свинцовые пули ударили в группу столпившихся для погони солдат, терзая тела в клочья!

— Что? — закричал, закружился капрал. — Что такое? А ну за деревья! За деревья, Живо!

Увы, спрятаться в лесу за деревьями солдатам не удалось — там их уже поджидали.

— Целься… Пли!

И снова грохот, и пороховой дым, терзающие людские тела тяжелые мушкетные пули!

— Второй плутонг… Огонь!

Грохот! Вопли раненых шведов… кровавый кошмар.

И снова залп…