Власть (СИ)

— Мой народ, — обратилась я к людям, собравшимся в тронном зале, — я, ее величество Елина Грилорская, обращаюсь к вам от своего имени и от имени моего отца, его величества Эдоарда Семнадцатого. Мы с братом не погибли в заговоре, устроенным человеком, которого мой отец считал своим другом. И сейчас пришло время вершить правосудие.

Я повернулась к Третьему советнику, выдержала паузу, а потом резко, вскинув руку, жестко приказала:

— Стража, схватить господина Первого советника!

Он даже не пошевелился. Он смотрел на меня с всепожирающей ненавистью. И когда вокруг него возникли верные мне стражники, даже не вздрогнул, ощутив холодный металл тюремных кандалов на запястьях.

— Господин Первый советник, — мой голос звенел на весь зал, — вы обвиняетесь в заговоре против короны, в убийстве его величества Эдоарда Семнадцатого и в покушении на убийство его детей: наследного принца Фиодора и принцессы Елины.

И в идеальной тишине, повисшей в огромном тронном зале, заполненном народом, бывший Третий советник моего отца, герцог Бокрей старший, взвизгнул:

— Мерзкая тварь! Жаль, что ты не сдохла, свалившись в пропасть!

Я рассмеялась. Меня больше не трогала его злость. Я выиграла эту последнюю битву.

— За преступления против короны вы, герцог Бокрей, приговариваетесь к публичной казни, — громко вынесла я самый суровый приговор из возможных, — ваше имущество подлежит конфискации в пользу корону, ваш род навсегда утрачивает право называться Высоким родом и принимать участие в управлении Грилорией, а также теряет все остальные титулы и привилегии. — И добавила шепотом, глядя в глаза перекошенного от ярости врага, — Твой род низвергнут и обращен в прах, Питро. Твои потомки никогда не поднимутся выше захолустного купчишки. Я тебе это обещаю.

Против воли глаза моего врага стрельнули в сторону Хурры, стоявшей чуть поодаль. Я рассмеялась:

— Хурра, доченька, подойди ко мне, — позвала я ее. А когда моя малышка подошла, надела на крохотную ручку свой браслет... артефакт мгновенно определил настоящую хозяйку и уменьшился в размере, а молочно-белый камень вспыхнул и засиял точно так же, как камни на артефактах Анни и Фиодора. Я взглянула на бледного Питро. Он все понял, но я не стала лишать себя удовольствия произнести это вслух, — твой сын не имеет никакого отношения к ее рождению. Моя дочь рождена от наследника Древней Богини Аддии и когда-нибудь получит Ее силы...

— Ненавижу, — выдохнул Питро, обмякнув в руках стражи, мне удалось добить его окончательно. Он сломался и принял свое поражение.

— Если бы ты знал, как я ненавидела тебя все эти годы, — улыбнулась я. — А сейчас мне кажется, что я совершенно зря так мучилась. Ты этого просто недостоин. Увести! — кивнула я страже. И продолжила громко, так чтобы слышали все, — приговор будет исполнен завтра в полдень. Сразу после моего отречения от трона в пользу истинного наследника моего отца его высочества Фиодора!

Дряхлого старика, в которого превратился мой враг после того, как проиграл последний бой в пух и прах, увели из тронного зала в полной тишине. А потом снова какой-то смельчак, возможно тот же самый, что и раньше, крикнул:

— Да, здравствует его высочество Фиодор!

И его крик подхватили все... Раскола в рядах наших подданных больше не было...

— Мам, — мой брат, которого я так привыкла называть сыном, поднялся ко мне и обнял. Его голос дрожал... как в детстве, когда он прибегал ко мне еле сдерживая слезы из-за каких-то мальчишеских обид, — мам...

— Тшшш, сынок, — улыбнулась я, как раньше, утешая этого огромного и такого взрослого мужчину, который прямо сейчас казался мне растерянным малышом, стоявшем посреди усеянного трупами погибшей стражи коридора замка. Я обняла его, пригладила вихры и прошептала, — ты будешь хорошим королем.

— Да, братик, мама права, — Анни легко впорхнула и присоединилась к нам, — ты будешь хорошим королем, я вижу...

— А я? — между нами возникал маленькая Хурра и уцепилась за мою юбку.

— И ты, — улыбнулась моя старшая дочь, — ты тоже будешь очень хорошей королевой, Хурра.

Она прижалась к нам, соединяя всех нас в одно целое...

Где-то в глубине моей души шевельнулось давно забытое, но смутно знакомое чувство. Но я не обратила на него внимания. Как и на то, что камни на артефактах моих детей вспыхнули еще ярче.

А где-то там, в старой части королевского замка, построенной еще при правлении самого Грилора, в малом тронном зале прямо над троном мягко засияло золотистое облако, из которого проявилась фигура огромного, плечистого мужчины. Он опустился на трон, провел крупными ладонями по подлокотникам и скупо улыбнулся.

Точно такое же облако появилось в далеко-далеко в Абрегории, в подвалах императорского замка, где хранился всякий ненужный хлам, который давно потерял свою ценность. Молодая, красивая женщина с недоумением оглядела упавший на бок трон-артефакт. Щелкнула пальцами, и он поднялся в воздух и тут же встал посреди очищенного от старья зала. И Она удовлетворенно кивнув, отряхнула сотканное из света платье от невидимой пыли и присела на трон.